Товарищ "Чума" 6
Шрифт:
— Эта не та ли собака, у которой слюна от лампочки течь начинает? — уточнил Фролов, боясь ошибиться. Но то, что он о ней знал, уже заслуживало уважения.
— Она самая, — подтвердил Трефилов. — Любой живой организм стремится к самосохранению, — продолжил он. — Это, можно сказать, непреложный закон развития жизни на земле. И естественная реакция всякого живого организма всеми возможными способами снижать любое негативное воздействие на него. Вот Студент и приспособился, чтобы не тратить личное индивидуальное время, тянуть его из окружающих.
— Не по-советстки это — из своих товарищей их личное время тянуть! Вредительство какое-то
— Предполагаю, что товарищ Студент даже не осознавал этого, пока товарищ Чума не открыл на это глаза…
— Так и было! — с горячностью воскликнул дед, рванув себя за ворот новенькой гимнастерки. — Да чтобы Иван Чумаков у своих товарищей хоть лишнюю минуту зажилил? Да ты меня хоть живьём режь, товарищ Контролёр — никогда ничего чужого не брал! И время это ваше постараюсь не брать! Либо никогда больше в «режим» не войду!
— Ты это… Студент… не газуй! — неожиданно замешкался Фролов. — Не пойдёт он в режим… Про приказ Ставки-то не забывай! Мы эти твои способности всенепременно отработать должны! И изучить со всем тщанием для применения в боевых условиях!
— И что это, по-вашему, изменит? — усмехнулся Трефилов.
— Ну… — Вновь замялся Контролёр, не сумев сходу придумать обоснование. — Может… это… ему как-нибудь удастся не вытягивать время из своих товарищей?
— Ага, так вы хотите, чтобы Студент действовал в «режиме» только на собственных ресурсах? — уточнил Профессор. — А ведь мы точно так и не знаем, насколько энергоемок этот процесс, — принялся вслух размышлять Бажен Вячеславович, пытаясь подойти к этой проблеме с «другой» стороны. — Не получим ли мы после таких испытаний вместо молодого товарища Студента глубокого старика? Вспомните бедного доцента Сергеева, товарищ Контролёр и прикиньте, желаете ли вы этому парню, пока еще молодому и жизнерадостному, подобной судьбы?
— Мля! Да что же это за гадство-то такое? — чертыхнулся капитан госбезопасности, которому тоже довелось поучаствовать в той давней трагедии. — Студентом мы не можем так рисковать! Как, впрочем, и всеми нами… Замкнутый круг какой-то получается, право слово!
— Если тренироваться ему все-таки нужно, — произнёс Профессор, то необходимо выработать какую-то иную тактику!
— Может быть, смертников набрать? — произнёс Контролер, словно бы сомневаясь. — Диверсантов, врагов народа, фашистских пособников? Чё их зря к стенке ставить, расходовать впустую такой запас времени? Как считаете, товарищи?
— Даже не заикайтесь об этом! — нервно воскликнул Бажен Вячеславович. — Иначе можете вычеркнуть меня из проекта! Я не готов плясать на человеческих костях… А многие, так называемые враги народа, на самом деле являются нормальными людьми…
— Товарищ Профессор прав! — перебил я продолжающего негодовать Трефилова, чтобы он лишнего не наговорил. — Не будем уподобляться нацистам, товарищи! Существуют и другие способы пополнения резерва, которые мы вскоре и опробуем…
Моё предложение заставило задуматься капитана госбезопасности. Несмотря на все трудности, деда было необходимо тренировать. За несколько дней на полигоне способности Студента по управлению «режимом» существенно выросли — он стал использовать свои возможности куда с большей филигранностью.
Резкий отказ Профессора от предложения чекистов об использовании смертников немного покоробил чекиста-инвалида. Ведь этих тварей все равно к стенке поставят… А если использовать их личное время — столько пользы для общего дела будет!
Но всё же не давала ему покоя эта мысль… Вон, на фронте нормальные люди кладут без всяких раздумий свои жизни на общий алтарь победы, а здесь — гады, предатели, враги народа и сволочи разных мастей. Чего их жалеть-то? Но вот что-то неуютно ворочалось в душе капитана госбезопасности… И от этого становилось настолько тоскливо, что хоть волком вой! Может, и прав Профессор…
«Отставить розовые сопли, товарищ капитан госбезопасности! — мысленно скомандовал сам себе Лазарь Селиверстович. — Утрись, сука, и сожми булки! Тяжелые времена требуют тяжелых решений!»
— Сегодня же напишу рапорт руководству, — наконец отозвался Фролов. — Студента действительно надо тренировать! Вы, товарищ Чума, подробно разъясните насчет вашего метода пополнения… А вот у фрицев в тылу пущай товарищ Студент с них необходимое ему времечко тянет! А если и загнется кто — то туда этим сволочам и дорога! Нехер был к нам соваться! Ладно, товарищи бойцы, на сегодня хватит! — распорядился Контролёр. — Возвращаемся на базу!
За пределами полигона нас дожидалась потрёпанная жизнью полуторка с кузовом, крытым тентом защитного цвета. Фролов, конечно же, ввиду его нездорового физического состояния (в кузов он бы просто не залез) расположился рядом с водителем. Всем же остальным, даже престарелому Профессору, пришлось забираться в кузов, где вдоль бортов были оборудованы деревянные лавки.
Грузовичок рыкнул, выпустил шлейф вонючего черного дыма, а затем резко рванул с места. Если бы мы с Баженом Вячеславовичем заранее не уцепились за борта кузова, то несомненно бы свалились на пол.
— Э-э-э! Полегче! Не дрова везешь! — недовольно крикнул водителю дед, заблаговременно ухватившись за лавку. — Ну, вот скажи, товарищ Чума, где их таких криворуких набирают? — риторически поинтересовался он у меня. — И ведь не первый раз уже…
— Так призвали всех, кого было можно, на фронт, — предположил Профессор. — Ты же сам видел, Ваня, что у нас водитель — инвалид…
— Да видел я, что он калека, — ответил дед. — Хорошо, хоть не на голову… — Машина резко подпрыгнула на какой-то кочке — водитель вновь не сумел как следует справиться с управлением и вовремя перед ней затормозить. Нас едва из кузова не вытряхнуло на дорогу. — Вот же Маркс твою Энгельс! — сочно выругался мой старикан, потирая ушибленный о борт локоть. — Похоже, поспешил я, товарищи, с оценкой его умственных способностей! И как ему только баранку доверили?
— Не ругайся, — примирительно произнес Бажен Вячеславович, — водитель не виноват, что дороги у нас такие…
До конца поездки мы больше не разговаривали. дед молча смолил цигарку, пряча её в кулаке, чтобы ветром не раздуло, а Бажен Вячеславович с интересом наблюдал пролетающие мимо потрясающие осенние пейзажи. К вечеру неожиданная осенняя жара спала, и дышать стало легче, не то что днем на раскаленном солнцем песке полигона. Ну, и благо ехать недалеко было.
Квартировали будущие диверсанты на особо секретной базе НКГБ, расположенной неподалеку от полигона. О том, что они находятся здесь, знало всего лишь несколько человек из руководства, да приданная группа охраны, несущая круглосуточное дежурство и выезжающая вместе с сформированным отрядом ведьмаков на полигон.