Товарищ "Чума" 6
Шрифт:
Найдя подходящее заклинание, мне не составило труда его активировать, ибо оно было начального уровня — с ним справился бы и новик, если бы имел достаточно сил в резерве. Магический конструкт заставлял видеть людей привычное там, где его уже не было. Если, например, подвесить печать на какое-нибудь строение, а затем его кардинально перестроить, никто ничего не заметит.
Я быстренько нарисовал в воздухе несложную структуру печати, попутно напитывая её силой, а затем направил её действие на руководителя СССР. По изумленному возгласу Поскрёбышева и тихому перешептыванию охраны и чекистов я понял, что у меня
Я «выключил» магическое зрение и постарался не притрагиваться к своему ведьмовскому дару, чтобы оценить результаты своей работы. Получилось отлично — товарищ Сталин выглядел таким, каким и должен был выглядеть. Причём, если судить по полученному образу — я его именно таким и представлял. Самое интересное, что каждый из присутствующих сейчас видит именно то, что хочет видеть.
— Это что-то немыслимое! — Поскрёбышев изумленно покачал головой и даже глаза кулаками потер. Но товарищ Сталин для него выглядел именно таким, каким он привык его видеть. — Словно и не было ничего… А может быть мне всё показалось, товарищи? — Не мог он успокоиться. — Может быть, они сильные магнетизёры и телепаты, Иосиф Виссарионович? Как Вольф Мессинг?
— Уймись уже, Александр Николаевич, — произнес вождь, проходя во главу стола и усаживаясь на своё место. — Всё так, как ты видэл… И давайте уже — всэ по своим мэстам! — распорядился Иосиф Виссарионович. — Посмотрели представление и будет! Работать пора — страна до сих пор в опасности! А вы, товарищи, присаживайтэсь к столу — пообщаемся прэдметно.
В общем, разговор вышел долгим, предметным и не всегда простым. В итоге решено было создать новую структуру под кодовым названием «Геральт». Да-да, это именно я настоял на этом названии. Вопросов насчет наименования, конечно, было много, ведь никто из собравшихся в кабинете вождя «Ведьмака» Сапковского не читал.
Да и не родился еще на свет пан Анджей, но образ ведьмака, уничтожающего чудовищ (пусть и наёмника, пусть и за деньги) мне весьма импонировал. Чем фашисты не чудовища? Да они с лихвой всяких фантастических крякозябр переплюнут! А ответ на все вопросы у меня оказался самый простой: а чтоб никто не догадался!
На том и порешали — пусть будет «Геральт», тут уже точно никто не догадается. Научным руководителем проекта назначался профессор Трефилов, в приоритет которому было поставлено условие — в кратчайшие сроки воссоздать своё детище — машину, работающую с биологическим временем.
Куратором же от руководства страны был заочно назначен нарком внутренних делБерия Лаврентий Павлович. На данный момент его не было в Москве, но едва он появится в столице, Иосиф Виссарионович его основательно озадачит нашим вопросом.
Что будет именно так, а не иначе, я даже и не сомневался — ведь Лаврентий Павлович был главным соратником советского вождя, хоть и являлся поистине противоречивой фигурой в истории СССР. Впрочем, как и сам Иосиф Виссарионович.
Но тот стереотип, закрепившийся в сознании советских обывателей в отношении наркома внутренних дел, что он был только палачом эпохи сталинских репрессий, да еще и с нездоровым, практически маниакальным интересом к представительницам слабого пола, не выдерживал никакой разумной критики.
Политика развенчания «культа личности» во времена «оттепели» Хрущева сметала всё, до чего смогла дотянуться, подчас незаслуженно
В моём родном времени, по прошествии определенного срока давности, открылись для изучения многие архивные документы военного и послевоенного времени в СССР. Стали известны многие нюансы в биографиях исторических персон, и на смену сплошному поруганию приходило новое отношение людей к действительности.
Да, товарищ Берия не был идеальным человеком, но в тяжелейшие военные и послевоенные годы он взял на себя поистине героическую миссию по решению крупных задач развития военной промышленности в целом, и ключевых хозяйственных задач советской экономики.
Во время войны только по части задач НКВД он должен был вникать в вопросы внешней разведки (как нелегальной, так и легальной резидентур), контрразведки, разведывательно-диверсионной деятельности спецотрядов и спецгрупп НКВД, деятельности особых отделов в армии и на флоте, борьбы с бандитизмом, а также вопросы деятельности производственных управлений НКВД, не считая таких мелких проблем, как ликвидация пробок на транспорте и поиск затерявшегося оборудования.
Кроме того, он курировал производство танков, стрелкового вооружения, артиллерии, минометов, боеприпасов, систем ПВО, а также часто подключался к проблемам авиационной промышленности и ВВС. Затем — промышленные наркоматы, прежде всего нефтяной и угольной промышленности и металлургические, а также железнодорожный транспорт.
Он вплотную занимался проблемами вначале эвакуации, а потом — восстановления экономики освобожденных территорий. А с конца 1944 года официально стал первой государственной фигурой в начинающихся работах советского Атомного проекта. На мой неискушенный взгляд, нереальная нагрузка для одного человека. И когда только у него оставалось время за женщинами маньячить?
Конкретные факты из жизни, переживания, отношение к людям и событиям своей биографии отразились в его личном дневнике, который он вел почти до последнего дня своей жизни. И перед теми, кто имел возможность его прочитать, вырисовывается фигура человека гигантской работоспособности, масштабного стратегического мышления организатора-хозяйственника, способного достигать поставленных целей минимальными ресурсами, умеющего выделять и ценить способных людей, обладающего семейными ценностями вопреки расхожим стереотипам.
Но пока товарищ Берия отсутствовал, временно исполняющим обязанности куратора был назначен Павел Анатольевич Судоплатов. Внеочередной задачей, которую поставило перед ним руководство, была разработка плана по эвакуации с оккупированной немцами территории моей семьи — Глаши и Акулины. Как раз работа по ведомству старшего майора госбезопасности.
— Итак, товарищи, позвольте мне познакомить вас с капитаном государственной безопасности Фроловым… — произнес Судоплатов.
— Лазарь Селивёрстович, — обрадованно произнёс профессор, не дослушав чекиста, — я вас сразу узнал! Как же я рад, что вы остались живы! Я уж, грешным делом, принял вас тогда за мёртвого…