Товарищ "Чума" 6
Шрифт:
— Да, Иосиф Виссарионович, и они достигли в изучении магической энергии определенного прогресса. Ведь магия, по моему скромному мнению — тоже наука! — с горячностью настоящего учёного произнес Бажен Вячеславович. — Ведь любая достаточно развитая технология неотличима от магии, товарищ Сталин! Дайте в руки дикарю простую винтовку, и он примет её за проявление настоящего божественного чуда — карающего грома небесного! Ведь он не сумеет разобраться, как она работает!
— А ви сможэте разобраться, товарищ Трефилов? — неожиданно для профессора спросил Иосиф Виссарионович.
После такого вопроса
— Я приложу все силы, чтобы разобраться в этом, товарищ Сталин!
— Вот и договорились, товарищ Трефилов — хищно улыбнулся вождь. — А то негоже нам в этом деле от нацистов отставать.
[1] Джандаба! — грузинское ругательство, восклицание и выражения недовольства. Приближенно к русскому ругательству «черт побери»!
[2] Диди мадлоба, генацвале! — Большое спасибо, товарищ! (груз.)
Глава 10
Сентябрь 1942 г.
СССР.
Москва.
НКГБ СССР
В кабинете старшего майора госбезопасности Судоплатова этим поздним вечером было чересчур уж многолюдно. Кроме самого Павла Анатольевича, восседающего за своим рабочим столом и капитана госбезопасности Фролова, примостившегося подле нового начальства (этот перевод ему выбил Горлинский, как сотруднику госбезопасности уже имевшему опыт общения с «безумными изобретателями»), рядком вдоль стеночки на стульях спокойно сидели, прижавшись друг к другу плечами и немного уставшие от выпавших на их долю приключений мой старик и профессор Трефилов.
И если дед еще как-то держался, то Бажен Вячеславович откровенно клевал носом. Так-то лет профессору немало, чай, поболя будет, чем товарищу Сталину. Хотя, если отнять шесть лет проведенных в коме — ему и семидесяти нет. Но это, к сожалению, так не работает. Вот освободимся от этих бесконечных заседаний, и я его обязательно подлечу. Только на этот раз об обезболивании постараюсь не забыть — заранее погружу профессора в сон и проведу операцию по починке его организма.
Мы с Бомбадилом сидели на стульях, составленных напротив освобожденных узников. Рыжий ведьмак тоже откровенно зевал — в кабинете товарища Сталина он слил на заклинания тот мизерный остаток сил, который у него плескался на самом донышке резерва, и, по-моему, даже немного праны для этого отщипнул. Почти незаметно, но всё-таки. Даже не знаю, чем я заслужил такую высочайшую степень доверия от этого двухсотлетнего шотладца.
— Ну, что товарищи ученые и… — побарабанив кончиками пальцев по столу, наконец, произнес Судоплатов, окинув всех собравшихся «отеческим» взглядом.
Старший майор на мгновение задержал суровый взгляд на моём старике, который тот стоически выдержал. Затем перевел взгляд на профессора — от которого Трефилов зябко поежился. Для него словно и не было тех шести лет проведенных в коме, ираньше с чекистами Бажен Вячеславович предпочитал не связываться — слишком болезненны были воспоминания о судьбе академика Лазарева.
Взглянув мельком на нас с Бомбадилом, товарищ старший майор понял, что нам его взгляды до лампочки, и продолжил:
— … товарищи… ведьмаки-чародеи… — Называя
Но нам всё это разжевывать никакого смысла не было, все и так понимали, что дело новое, и как оно повернётся в итоге — предсказать было абсолютно невозможно. Самое главное — товарищ Сталин поддержал… Даже больше — первым предложил профессору Трефилову возглавить будущий научно-исследовательский кластер, посвященный изучению магии и всего, что с ней связано.
Так что в ближайшем времени у нас должна была появиться структура, подобная «Аненербе». Но на данный момент она существовала лишь в наших мечтах и стремлениях, на деле же ничего еще не было — только планов громадьё.
После того, как Иосиф Виссарионович немного пришел в себя, он попросил Тома освободить его сотрудников, пребывающих в кабинете вождя в состоянии магазинных манекенов. Едва заклинание неподвижности было снято, Фитин с Судоплатовым рухнули на пол — их мышцы скрутило судорогой. Пришлось их «откачивать» с помощью малых лечебных заклинаний, которые даже я мог формировать с помощью и своих перегоревших меридианов.
Но, после настолько сногсшибательной демонстрации моих (да и не только моих) возможностей, никаких обид со стороны чекистов не последовало. В этом я убедился, быстренько прошерстив их мысли, пока разведчики находились в полном раздрае чувств. Да, человек выведенный из равновесия, легко читаем. Потом пробиться в его голову куда сложнее.
Так же Бомбадил расколдовал и Поскребышева, и охрану товарища Сталина под предводительством комиссара ГБ 3-го ранга Власика[1]. Поскольку через распахнутые двери все было видно, объяснять причины произошедшего главе личной охраны вождя и его секретарю не пришлось.
Единственное, на что обратил внимание Иосифа Виссарионовича Поскрёбышев, оказалось заключено в одной единственной фразе:
— А как же вы теперь будете, Иосиф Виссарионович?
— А в чём дэло, Александр Николаевич? — поначалу не понял секретаря Сталин.
— Вас же теперь никто не узнает, товарищ Сталин! — посетовал секретарь. — Вернее, не поверит, что вы это вы… Слишком молодо выглядите! Да и комплекция… не та…
— Дэйствитэльно проблема… — Вождь задумчиво провел ладонью по волосам, размышляя, что предпринять. — Эх, придётся вспомнить конспиративную молодость, — улыбнулся он, — и искусство маскировки! Под живот — подушку, седину добавить, морщины нарисовать…
— Не надо ничего рисовать, Иосиф Виссарионович, — произнёс я, подходя к столу и вынимая со слова веду, — сейчас решим вашу проблему! Где-то у меня было подходящее заклинание… — И я погрузился в поиски, листая растрепанные пергаментные странички книги заклинаний.
— А как это он? — спросил вождь у деда, изобразив руками, как я вынимаю из воздуха веду. — Откуда книгу вытащил?
— Магия, товарищ Сталин, — пожав плечами, ответил мой старикан.
— Магия… — эхом повторил Иосиф Виссарионович, во все глаза наблюдая за моими действиями.