Товарищ "Чума" 7
Шрифт:
С милиционерами проблем не было, стоило только Лазарю Селивёрстовичу засветить свой «всепроходной» мандат, едва не вогнавший всё отделении милиции в благоговейный ступор, как нам предоставили всё необходимое. Трубку на том конце взяли после первого гудка, внимательно выслушали набор букв и цифр, по окончании ответили «принято» и положили трубку.
Это означало, что нас беспрепятственно пустят в Кремль, и проведут к самому товарищу Сталину, чем бы для нас эта встреча не закончилась бы. Задействованный нами код имел высший приоритет. И куда мы отправимся после разговора с Иосифом Виссарионовичем, известно лишь Создателю. Да и то, я весьма сомневаюсь, что он
В Кремле нас уже ждали, пропустив практически без досмотра на Боровицких воротах. А вот уже на входе в Кремлевский корпус № 1 — здание правительства СССР, где размещались Совет народных комиссаров СССР и Государственный комитет обороны, наш обшмонали со всем прилежанием. Видимо, после нашего недавнего посещения товарища Сталина с оружием, кое-кому основательно накрутили хвосты.
Я даже специально старался приглушить силу, чтобы случайно не подействовать на охрану. Они ведь не виноваты, что к главе государства повадились шастать всякие ведьмаки. А ведь это они еще с Лихоруком близко не встречались, а мой одноглазый дружок сумеет устроить бедлам даже в самом консервативном заведении. Не, не буду я его к товарищу Сталину на утренний чай приглашать, пока ему не изготовлю самую серьёзную защиту от происков злыдня… Только где бы времени на всё это найти?
В сопровождении охраны наша маленькая команда (своё «новое приобретение» — красноармейца Баяндуева, который и без того слегка охренел от того, что оказался в Кремле, я оставил с водителем и дедом, чтобы невежественный и малообразованный шаман чего не отчебучил у товарища Сталина) поднялась на второй этаж, где находился кабинет Иосифа Виссарионовича.
Эту дорогу я уже выучил почитай наизусть — по два раза к товарищу Сталину за день наведываюсь. Надо бы снизить обороты, не люблю я так часто глаза таким людям мозолить. Хотя мне, вроде бы и бояться нечего — не сумеют меня местные охранники не то что скрутить, даже прикоснуться ко мне не смогут.
Я ведь не только могу в аварийный режим соскользнуть, я ведь могу уже и магией основательно шандарахнуть. Частичная замена хоть и небольших, но основных ведущих «отрезков» моих меридианов богиней Марой, пошла мне явно на пользу. Причем, эти отрезки продолжали генерировать в моей энергетической системе какое-то неведомое мне «божественное излучение», весьма укрепляя и благотворно действуя на всё духовное тело.
Когда нас завели в приёмную, возле дверей в кабинет вождя нас уже ожидал весьма недовольный Поскрёбышев. Похоже, что ему из-за нас пришлось основательно поломать весь четко выверенный график работы товарища Сталина. Я когда-то читал, что Иосиф Виссарионович в военные годы работал с чудовищной интенсивностью: журнал посещений И. В. Сталина свидетельствует о том, что его рабочий день продолжался с самого раннего утра и до поздней ночи.
Причем, такой темп работы был характерным уже с первых дней войны, что опровергает миф о растерянности советского руководителя после неожиданного удара гитлеровцев. Нихрена не растерялся товарищ Сталин, чтобы там всякие диванные историки не утверждали.
Я виновато улыбнулся Александру Николаевичу, дескать, не виноватая я, и решительно прошел в открытую дверь кабинета, придерживаемую секретарём.
— Что-то ви ко мнэ зачастили, товарищ Чума, — шутливо произнёс вождь, и я понял, что взаимопонимание мы легко найдем и в этот раз.
[1] Онгоны — изображения духов предков, тотемы племени и рода. Они делались из дерева, металла, глины, войлока в виде человеческих
[2] Эрлэн хан (Эрлик хан, Эрлик номын хан, Тольто-хан) — глава восточных небожителей хатов, владыка загробного мира, судья мертвых. Его образ был широко известен у монгольских и тюркских народов Сибири, в традиционном мировоззрении которых он воспринимался неоднозначно.
Глава 11
Я клевал носом под мерно гудящие моторы новенького «Ли-2»[1] еще пахнущего заводской краской[2], открывая глаза только в воздушных ямах, куда временами проваливался самолет. Напротив меня на такой же жёсткой лавке точно так же клевал носом мой молодой дедуля, которому заброска за линию фронта была не впервой. Вот и вся наша мобильная диверсионная группа, которая должна была вытащить из оккупации мою семью.
После того памятного ночного визита к товарищу Сталину, на котором я доложил руководителю СССР о неожиданно появившемся в лесах Подмосковья древнем кургане-могильнике легендарного народа чудь, события закрутились с просто ужасающей быстротой. Мне, как и всей моей невеликой команде энергетиков, пришлось крутиться как белкам в колесе. Причем, это колесо имело независимый привод, и остановиться по собственному желанию мы уже не могли.
Срочно были приведены в готовность и направленны в район нахождения кургана несколько формирований войсковых частей НКВД СССР, с четким приказом: чтобы ни одна мышь не проскочила! Настолько грандиозной «находкой» были ошарашены едва ли не до икоты советские академики и доктора наук — настоящие мировые корифеи от археологии, которых в специальном порядке (естественно строго засекреченном, по крайней мере до окончания войны) направили изучать могильные сокровища.
Чего-чего, а работы у них на этом поприще хватит на долгие годы и десятилетия вперед. Мне было занятно наблюдать, как эти ученые умы, ломали голову над вопросом: почему в столь обитаемом месте никто не мог обнаружить исторический объект настолько титанических размеров? А о том, что этот могильник был тысячелетиями скрыт пространственным волшебством лесного владыки, им просто не сообщили.
Когда товарищу Сталину сообщили о весьма и весьма приблизительной ценности сокровищницы древнего умертвия, даже без учета уникальности и древности находящихся в ней драгоценностей, он едва не выпал «в осадок». Ведь этот тысячелетний клад на порядки превышал весь золотой запас СССР, уже основательно просевший за военные годы.
Лучшего подарка для страны советов невозможно было и придумать, разве только еще и закончить эту кровопролитную войну, либо основательно приблизить её окончание. Как раз этим я и занимался, не покладая рук. Но для ускорения некоторых аспектов моей работы были необходимы знающие помощники, которых у меня не было.
Поэтому руководством страны было принято решение о срочной эвакуации Глафиры Митрофановны и Акулины в Москву. Однако вот так сразу отправиться на их спасение мне не удалось — всё время требовалось присутствие опытного ведьмака в могильнике — слишком много смертельных опасностей встречалось в нём для обычных простецов. Особенно в виде магических артефактов, которые они были не в силах опознать.