Товарищ "Чума" 7
Шрифт:
Смерть в мгновение ока оказался на спине своего огромного страшного жеребца, от которого отходила волна жуткой энергии, отдающая «привкусом» открытой свежей могилы. Бледный наездник ударил коня пятками, тот взвился на дыбы, и заржал, заставив всех присутствующих побросать оружие и закрыть себе уши ладонями. Иначе выдержать этот звук не представлялось возможным. Всем, кроме меня.
— Ищи себя быстрее, брат Чума! — прокричал мне на прощание четвёртый всадник. — Сдерживать Войну нам всё сложнее и сложнее! Этому миру еще рано уходить на перерождение — не все варианты использованы! —
— Охренеть, не встать! — выдохнул за моей спиной дедуля. — Это была сама Смерть?
— Был, — поправил я своего старика. — Смерть, он же четвёртый всадник Апокалипсиса, он же Всадник на Бледном коне — мужского рода…
— Понял, — кивнул Чумаков. — Слушай, Ром, а чего это со всеми остальными такое творится?
Я оглянулся по сторонам, кроме моего деда, профессора Трефилова и мирно посапывающего на земле красноармейца Баяндуева, все остальные представляли собой застывшие манекены, тупо пялящиеся в пустоту. Как бы мой очередной братик не переборщил с воздействием на умы обычных простаков. Заработают еще после встречи с ним какой-нибудь рак мозга — и пиши-прощай! Тьфу-тьфу-тьфу, чтобы не сглазить!
— А ты сам не понял? — спросил я его. — Думай, Студент!
Дед осмотрелся по сторонам, махнул рукой немного ошалевшему от увиденного профессору Трефилову, помахал ладошкой перед остекленевшими глазами капитана госбезопасности Фролова. Пока дед разбирался в ситуации, очнулся бурят. Он сел, привалившись спиной к шершавому и липкому от смолы еловому стволу, и с тяжелым стоном схватился за голову руками.
— Ну, судя по тому, что в сознании остались только одарённые: ты, я, Бажен Вячеславович и вон тот «новенький» — бурят-монгол Баяндуев, всё это как-то связано с нашим даром…
— Молодец, Ваня! — похвалил я старика за правильный вывод. — Простые смертные не могут выдержать долгое время рядом со Смертью. Нас же защищает дар, хотя, до какого предела, я тебе сообщить не могу — информация на этот счет крайне скудная. Возможно, если бы он пробыл здесь подольше — и мы бы с вами, товарищи, превратились бы в точно такие же «овощи».
— А они очнутся? — с некоторой долей страха поинтересовался Иван, озвучивая и мои невысказанные предположения. — Или…
— Надеюсь на благополучный исход, — ответил я деду. — Ведь с ребятами в могильнике ничего не случилось, просто забыли всё, что там было…
— А почему он… Смерть, — пояснил профессор, хотя можно было бы обойтись и без этого — я и так понял, — называл вас братом, товарищ Чума?
— Бажен Вячеславович, ну, уж вы-то могли точно догадаться, — укоризненно покачал я головой. — Просто вы сейчас на взводе — адреналин в крови бурлит и клокочет. Вы успокоитесь, и всё встанет на свои места.
Бажен Вячеславович сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Я даже увидел, как он, пока еще неосознанно гоняет силу по меридианам, давая ей команду «подлатать организм». Наконец, он радостно произнес:
— А ведь и правда — помогает! Знаете, я вспомнил, что вы назвали
— Было, — согласился я.
— А ведь этих всадников четверо, если я не ошибаюсь, — продолжил Бажен Вячеславович. Первый всадник, восседающий на белом коне — Чума, его также называют Завоевателем. Он приносит эпидемии и пандемии. Второй всадник — Война или Раздор на рыжем коне. Он олицетворяет конфликты и войны. Третий всадник — Голод, едет на вороном коне, несёт с собой нехватку пищи, голод и страдания. Четвертый всадник — Смерть, едет на бледном коне. Всадники появляются строго друг за другом, и каждый связан с открытием очередной одной из семи печатей книги Откровения.
— Браво, профессор! — Я хлопнул в ладоши. — Точно, емко и вместе с тем коротко!
— Так, постойте! — начало доходить до профессора. — Выходит, что ваш оперативный псевдоним — «товарищ Чума», взят не с потолка…
— Хочешь сказать, Рома, — дедуля тоже не удержался, — что ты и есть тот самый Чума? Первый всадник Апокалипсиса из Библии?
— Пророческое откровение святого апостола Иоанна Богослова, — произнёс профессор Трефилов, — именно в нём встречается упоминание о Всадниках Апокалипсиса. Так вы действительно он? В самом деле?
— Честно? Не знаю, — положа руку на сердце, признался я. — Смерть считает именно так…
— Тогда отчего ты не с ними? — заинтересованно спросил дед. — Если ты всадник — твое место среди них.
— Понимаешь, Вань, какая хрень с этими всадниками происходит — они не рождаются «от сырости», как плесень, не берутся из воздуха — они используют «сосуды»…
— А это еще что за хрень? — нахмурился дед. Такое определение ему явно не понравилось.
— А, я, кажется, понимаю, о чём вы, товарищ Чума! — воскликнул профессор, легко решив еще одну логическую задачку. — Они как демоны, которые могут вселиться в человека и управлять его телом. И человек становится одержимым…
— Как Баяндуев, что ли? — уточнил мой старикан.
— Точно — как Баяндуев, — согласно закивал Трефилов. — Он стал сосудом для этого… как его?
— Умертвия, — подсказал я.
— Вот такая аналогия, — закончил профессор. — Я прав?
— Да, в основных чертах…
— Так тебя нужно спасть, дружище, от этого Чумы! — воскликнул мой старикан. — Ну, того, который всадник. Как его из тебя выкурить? Нефиг всяким всадникам из советских товарищей сосуды делать! Свободу…
Ага, Юрию Деточкину, твою медь! Или Анжеле Дэвис — со мной куда сложнее будет.
— Постой, Вань! Погоди! — Рассмеялся я. — Если с демонами можно провести обряд экзорцизма — выгнать зловредного духа из человеческого тела, то со всадниками такой фокус не проходит.
— Это почему же? — озадачился дед.
— А потому, дружище, — хлопнул я его по плечу, — сознание всадника постепенно зреет в выбранном им сосуде, незаметно сливается с его носителем, и они со временем превращаются в единое и неделимое целое. Сколько для этого потребуется времени — никто не знает. Но, как утверждает Смерть, на этот раз Чума опоздал — и первым в наш мир пришёл второй всадник…