Товарищ "Чума" 7
Шрифт:
— Ну, скорее пра-пра-пра еще сколько-то пра-внук, — согласно закивал старик. — Даже фамилия нашего рода сохранилась в неизменности!
— Откуда узнал, Вольга Богданович, что я Перовский? — задал я вопрос. Ведь даже сам товарищ Сталин не знает, кто я такой.
— Так кровь же ты свою на кладбище пролил, — пояснил мертвец. — Растения, что тебя ранили, эту кровь по своим корням ко мне и доставили. А я единственным оказался, кто от вековечного сна смог восстать и на подмогу своему потомству прийти. Здесь, в моем поместье, всё меж собой взаимосвязано! И земля, и растения,
— Да я уже это понял, — криво усмехнулся я, ведь здесь была развернута целая магическая система, настолько сложной конфигурации, что объять это всё разом — просто невозможно. И управляла этой, поистине удивительной структурой какая-то разумная сущность — Пескоройка. То ли локальный божок, то ли дух, то ли демон, то ли нечисть… Думаю, что скоро я это выясню, раз уж «повезло» набиться в родню к заплесневевшему князю-мертвяку.
— Так ты князь выходит, товарищ Чума? — нахмурился Ваня. — Э-х-х, а я-то думал, что ты из наших… А ты чертов аристократ-буржуй, да еще и потомственный…
— А ты не зарываешься, товарищ Студент? — Я решил слегка спустить собак на дедулю, пока еще не понесли ботинки Колю. — Ты же, вроде, не дурак? Дело революции оно вот здесь! — Я стукнул себя кулаком в грудь. — И здесь! — прикоснулся пальцами к виску. — И совершенно не важно, аристократ ты или нет! Товарищ Ленин — из дворянского рода, товарищи Менжинский, Бонч-Бруевич, Луначарский! Феликс Эдмундович Дзержинский — из старинного шляхтецкого рода! — поливал я дедулю неизвестными ему, по всей видимости, фактами. — Даже товарищ Сталин говорил: сын за отца не в ответе…
— Как это сын за отца не в ответе?! — возмущенно протянул Вольга Богданович, о котором мы совсем забыли во время спора. — Что это за порядки такие у вас? Семья и род — родная кровь! Все друг за дружку! Одним кулаком, одной стеной — это сила! Великая сила! Недаром все могучие заклинания на крови замешаны! А родная кровь такие силы даёт, что некоторым древним богам и не снились! — раздухарился мертвый старикан, а я почувствовал, как от него начал отходить солидный такой поток магии.
Вот только куда эта магия начала отходить и зачем? В этом я разобраться пока не мог. И как бы нам с дедулей от этого сейчас не поплохело. Хоть я (если быть точным тело Романа Перовского), вроде-как-бы и родственничек ожившего покойника, но с иной роднёй лучше вообще никогда не встречаться.
— Вольга Богданович, не переживай — мы все поняли! Род — это сила! — попытался я успокоить старика, а то сейчас как шарахнет по нам какой-нибудь хренью типа зубастых цветочков. — А почему Пескоройка? — Неожиданно пришла мне в голову идея, как отвлечь мертвяка.
— А тебе разве не понятно? — Сурово взглянул на меня из-под кустистых седых бровей Вольга Богданович, но поток силы (а и правда, куда он вливается?) существенно ослаб.
— Да я и слова-то такого не слышал, — признался я.
— Ах, да… — запоздало вспомнил покойник, кто я на самом деле. — Пескоройка — это «детеныш», личинка рыбы-миноги, маленькая, слабая и
Похоже, что она для него теперь самая болезненная. И просто так заставить мертвяка об этом забыть не получится — ведь он потерял в один миг всё, чем ранее жил.
— И здесь, в этом имении, мы растили своих детей, защищали от опасностей наших беззащитных пескороек! — продолжил старик. — Вот, так и стали называть наше поместье соседи — Пескоройка. И оно прижилось — это название… К тому же на этой земле находятся могилы наших великих прародителей — могучих чародеев рода, известного своей силой еще со времен Кия, Щека и Хорива. Основатели тоже негласно присутствуют здесь. И, когда это необходимо, обязательно придут на помощь! В этот раз Пескоройка разбудила меня…
Ага, вот оно, значит, как! Выходит, что старикан не единственный мертвец с потенциальной возможностью «воскрешения»? Есть и еще кандидаты на эту почетную должность.
— И ты теперь тоже часть этого рода… — понесло Вольгу Богдановича. — Мы одно целое, одна семья! — Похоже, что у мертвяка старческий маразм, раз он пошел по десятому кругу обсасывать эту тему. — И я не упокоюсь до тех пор, пока наш род вновь не возвеличится! Не станет могущественнее и сильнее, чем был! — высокопарно вещал он, сверкая глазами. — И чтобы всякое отрепье боялось в нашу сторону даже косо взглянуть, а не то, что плюнуть! Пусть не сразу, не скоро, но я это сделаю! Обещаю! И ты, внучок, мне в этом поможешь! Ведь поможешь же старику?
— Да не вопрос, — чтобы лишний раз не злить мертвяка, произнёс я, — конечно помогу…
А вот случившееся далее меня несколько ошарашило: неожиданно мелкой дрожью затряслись стены особняка, а по его пустым пыльным коридорам, словно пронесся свежий ветер, вмиг выдувший из величественного здания застоявшийся и абсолютно нежилой запах. Толстый слой пыли, покрывавший всё вокруг, тоже словно сдуло, а следом холл залило ярким, но мягким светом магических потолочных светильников. Мраморные плиты отделки стен, пола и потолка засверкали своим первозданным блеском, как будто их целую неделю натирала пастой ГОИ[1] какая-нибудь клининговая служба.
— Ух, ты! Чего это? — изумлённо воскликнул Иван, оглядываясь по сторонам. — Магия?
— Это значит, — торжественно ответил дедуля, громко стукнув металлическим наконечником своей трости по мраморному полу словно заправский мажордом, — Пескоройка приняла нового хозяина! И это — её торжественный прием в честь нового князя Перовского!
— А она что, живая, что ли? — поинтересовался Чумаков, уже более настороженно осматриваясь. Так-то впечатления о «живых» растениях, поймавших нас в ловушку, из него пока еще не выветрились. И это неплохо — расслабляться не стоит, чего бы этот покойник мне не обещал.