Товарищ "Чума" 7
Шрифт:
— Нет! — вновь поспешно воскликнул первожрец, что выдавало крайнюю степень нервозности. — Мне нужно подготовиться, о Великая…
— Пос-соф-фи меня, когда п-пудеш-шь готоф-ф. Ты с-снаеш-шь как… — С этими словами богиня исчезла.
— Я знаю, как… — Злобно сверкнув слезящимися глазами, прошептал старик. — И я сделаю это…
Последующих несколько лет первожрец тщательно готовился к этому моменту. Его эмиссары рыскали по всему свету, выискивая могучих колдунов, магов, заклинателей демонов — одним словом всех, кто мог противостоять могучим дивным существам, не исключая даже богов. Правда божки, которых могли подчинять или уничтожать
Вождь ничем не огранивал запросы одарённых, стекающихся на земли чуди со всех концов света. К их услугам было всё, что они только пожелают: самые изысканные яства и развлечения, самые красивые рабыни наложницы, золото рекой текло в их бездонные «карманы»… Но у первожреца Мораны всего этого было еще больше: ведь под его пятой находились обширные и многочисленные территории, с которых он неустанно собирал дань.
Огромный могильник, в котором должен был в скором времени упокоиться престарелый вождь, тоже не простаивал без дела — обширные пещеры и лабиринты постепенно наполнялись его будущим войском — мертвецами, с помощью которого он хотел поставить на колени весь оставшийся мир. И не только мир смертных, он лелеял мысль поставить на колени даже богов. Мара будет первой, так сказать, «пробой пера».
Но тянуть смертную жизнь становилось всё тяжелее и тяжелее. И вот день, когда он должен был вступить в свою посмертную обитель, наступил. К смертному одру вместе со жрецом направились и высшие сановники его государства, и самые лучшие и отважные воины, которым дряхлый вождь пообещал вечную жизнь после первоначальной смерти. Конечно, он их обманул, ведь после смерти они уже никогда не станут живыми. Немёртвыми — да, нежитью — да, но простых радостей жизни им уже не испытать никогда.
Не буду рассказывать, как их готовили к ритуальному закланию, как перерезали вены во славу Мары, как мыли, переодевали и заталкивали в большие кувшины. Самые-самые из бойцов, входящие в состав его личной гвардии, должны были оборвать свою жизнь в тронном зале, находящимся глубоко под земляной насыпью, одновременно со своим вождем. И в этом они видели невиданную честь!
Всё это мне поведала древняя богиня, но не словами, а «трансляцией» всей истории на быстрой перемотке прямо в моё сознание. Когда всё было готово, жрец дал отмашку «богоборцам», собранным под землей в том же зале, где для Великой Матери Змеихи подготовили огромный пьедестал, на котором она должна была явить жрецу свой божественный лик. Но пьедестал этот был весьма особенным, именно надним трудились приглашенные маги не один год. Первожрец лично следил за работой богоборцев, ведь именно с его помощью богиня Мара должна была исчезнуть, а вождь — возвыситься с помощью её божественной силы.
Только для этого он должен был умереть… Иначе его смертное тело не выдержало бы подобной нагрузки, да и ауру с меридианами сожгло бы божественной силой. А превратившись в умертвие, он рассчитывал на успех. Еще раз собственноручно проверив нанесённую на пьедестал богини сложную вязь символов и знаков, взаимодействия множества магических формул и конструктов, слившихся в единую печать, первожрец призвал богиню.
И она не замедлила явиться на зов. Она уже давно чувствовала чудовищный прилив сил от тысяч и
Первое время действительно всё шло как по нотам, богиня сдержала своё слово: вождь был безболезненно умерщвлён, перерождён и поднят в виде могучего умертвия. Не забыла Мара и об обещанном даре, наделив своего жреца способностью поднимать мертвецов и повелевать ими.
Восстав в виде нежити, вождь первым делом «оживил» своё личную гвардию — ту самую, которая сейчас мерно сжимала кольцо вокруг моего одноглазого братишки. Он должен был опробовать свою новую способность, прежде чем напасть на божественную покровительницу его племени. И когда всё у него получилось, дал отмашку богоборцам на активацию заготовленной ловушки.
А вот дальше у них что-то пошло не по плану… Мара, почувствовав неладное, мгновенно обратилась в свой изначальный вид — гигантской змеи, бросив на разрушение печати просто титанические усилия. Но печать выдержала её неистовый напор, слив часть затраченной энергии непосредственно в того, кого она только что сама породила — в вероломное умертвие.
Свежеиспеченный ведьмак довольно потёр руки — он уже размечтался, как будет богом… Но не тут-то было — Мара призвала себе на помощь саму «природу» — древнего и могучего духа леса, до которого смогла дотянуться своим призывом о помощи. И он не замедлил явиться на зов повелительницы…
Пришлось нашему тухляку отрываться от самого интересного и сражаться с лешим. Меня улыбнул тот факт, что, в принципе, я так и предполагал развитие этого сюжета. Пока умрун вел бой с лесным владыкой, приглашенные колдуны чего-то там накосячили, пытаясь удержать Морану в узде. Но в такой нервной обстановке сделать нормальную корректировку конструктов, которые богиня сносила один за другим, им не удалось. И одна из ошибок неожиданно привела всю эту «сладкую компашку» заодно и с самой богиней Марой, к тому печальному результату, который я имел счастье недавно наблюдать.
А потом рассказывал уже я, пытаясь реконструировать для древней богини, запечатанной в какой-то временной аномалии, что происходило дальше. И что вообще сейчас творится «на поверхности», и как изменился мир за её отсутствие.
Она реально обрадовалась, узнав, что леший успел «запечатать» могильник с помощью пространственной магии, отделив его от «основного» мира. Значит, «зараза» умертвия не расползлась по свету. Мара сожалела о том, что не распознала гнили в душе её первожреца. А вообще, на мой взгляд, столь долгое заключение во вне времени только пошло ей на пользу. Хотя, може быть я и ошибаюсь…
— Помох-хи мне, с-смертный, — неожиданно произнесла она, когда я закончил свой рассказ. — Я х-хош-шу ис-сп-праф-фить с-сф-фою ош-шип-пку… Ты ш-ше с-скас-сал мах-хия леш-шего ис-сякает?
— Да, — ответил я, — твой дружок может проникать в большой мир раз в тридцать лет. Правда, отчего-то он вынужден возвращаться обратно. Не знаешь, почему?
— С-снаю, ш-шелоф-фек, — пролешелестел змеиный говорок, словно обдав меня ветром. — Он с-сф-фсан с-со мной с-сф-фоим колдоф-фс-ством. Ес-сли он ос-станетс-ся с-снаруш-ши — с-сф-фяс-сь прерф-фётс-ся, и он преф-фратитс-ся в оп-пыш-шный прах-х. Он тянет из меня с-силы, всё еш-ше надеетс-ся с-с-стать п-пох-хом.