Товарищ Кощей
Шрифт:
– Гусев, ты что, заснул?
– Что?!
– вскинулся капитан, грубо выдернутый из своих мечтаний.
– Заснул, спрашиваю?
– спросил сбоку знакомый насмешливый голос.
Посмотрев туда, капитан увидел весело улыбающегося напарника, а прямо перед собой, в том кресле, где по дороге к Самому сидел Нарком, Командира. Это что получалось, они обратно уже едут? То есть Встреча уже была?!
При этом напарник нахально скалится, а Командир смотрит с непонятным любопытством: мол, что скажешь?
Поизображав выброшенную на песок рыбу, то есть несколько раз беззвучно открыв и закрыв
С полминуты в салоне царила тишина, потом князь насмешливо хмыкнул:
– Ну вот, Командир, а ты говорил...
Гусев смотрел в другую сторону, но что Командир сейчас разводит руками, мог бы поклясться. Князь же, не дождавшись ответа словами, продолжил:
– Понимаешь, Колычев, этот... как его... лишний состав...
– Личный, - поправил полковник.
– Уверен?
– голос Ночного Проклятия Гансов был наполнен, казалось, всем сомнением мира.
Командир, похоже, кивнул, потому что Князь Смертельно-Злых Шуток согласился:
– Ладно, пусть будет личный. Так вот, возьмём, к примеру, нашего малыша...
"Что?!" - чуть было не возопил Гусев
– ...высок, строен, хорош собой, так?
– даже не дожидаясь ответа, Кощей продолжил: - При этом силён ("Для люда", - язвительно уточнил внутренний голос), читал книги, видел... эти...
– Статуи, - подсказал Колычев.
– И скульптуры.
– Во!
– согласился князь.
– Они! Да. Чуток знает бой... Чуток!
– повысил голос напарник, увидев, как Сергей напрягся.
– Потому как дитятя, коего мы недавно подобрали и пригрели, без огнеплюйных громыхалок и там, где тепло и где ни льда, ни снега нет, он его уложит и не вспотеет. И вообще, с какой стороны ни глянь, а многим девицам муж выгодный. И при этом...
Последовала долгая пауза, и Гусев не выдержал, оглянулся: Кощей с Командиром смотрели на него с лёгкими добрыми улыбками, а князь при этом ещё и тыкал своим длинным тощим указательным пальцем в небо.
Убедившись, что напарник достаточно созрел для продолжения, князь отвернулся к Колычеву:
– Неблагодарен, как степняк!
– Что-о?!
– подскочил капитан.
– Я неблагодарен?!
– А кто?!
– изображая изумление, Кощей округлил глаза и приоткрыл тонкогубый рот.
– Вот скажи, ты хотел поехать с нами?
Сергей кивнул. Глупо отрицать очевидное.
– Поехал?
Опять пришлось кивать.
– А хотел увидеть вашего великого князя живым и вблизи?
Гусев и теперь кивнул бы не раздумывая, но его покоробила формулировка. Что значит, живым? А каким ещё? Но поскольку Командир с князем смотрели на него -- первый вопросительно, а второй требовательно -- снова пришлось кивать.
– А хотел, чтобы он тебя увидел? Тоже вблизи?
Капитан поскрёб затылок и озадаченно посмотрел на Командира:
– Но я этого не помню...
– Потому что не надо, - совершенно серьёзно сказал Кощей и добавил: - Ты помнишь только то, что безопасно. Прежде всего для тебя.
– Как это?
– не понял Гусев.
– Ну...
Установленный в салоне телефонный аппарат коротко прогудел, и Колычев, сняв
– Приехали. Выходим.
"Распутица... Как много в этом звуке..."
Гусев заворочался на мешках с... Со снабжением, короче говоря. И с почтой. В общем, на мешках. Устраиваясь поудобнее. На какое-то время. Потому что в подпрыгивающем на кочках и ухабах кузове полуторки долго сохранять какое-то одно положение было невозможно.
Кое-как устроившись, Гусев с ненавистью посмотрел на два обычных с виду ящика, на которых, вместо стандартной маркировки, красовались две надписи -- на старославянском и какими-то неведомыми резами, нанесённые лично князем и означавшие, по его словам, "Это моё". Кроме того, надписи служили меткой, по которой Кощей всегда сможет их разыскать, и защитой.
Услышав про защиту, Сергей высказал вполне справедливое, по его мнению, сомнение в её надёжности, на что получил ехидное предложение попробовать. И тут же вспомнил, что напарник по части всяких пакостей и ловушек вполне достоин звания мастера. И подумал. И отказался. Кощей же, увидев, что поддаваться на его провокацию желающих нет, перешёл на серьёзный тон и объяснил, что как раз капитан с полковником и смогли бы открыть эти ящики, а вот кто другой... Но Гусев всё равно решил, что с присмотром -- оно надёжнее. И потому трясся сейчас в кузове. А Кощей -- где-то рядом, Сергей его чувствовал. На этой своей Кромке ("А тебя не взял!" - съехидничал внутренний голос).
Капитан оглядел ящики... Судя по испытаниям, на которые они случайно попали, пехоту ждёт очень даже неплохой подарок. И не только пехоту, особые группы тоже. Но это нужно будет сначала проверить, для того они с напарником и выпросили там же, на полигоне, несколько штук. Точнее, князь выпросил. А ещё точнее -- незаметно нажал, как он это умеет.
Вот только караулить их напарник не хочет...
Кузов в очередной раз подбросило, и мысли капитана перескочили на дороги. Как подозревал Гусев, Кощей не захотел ехать на машине не только из-за тряски, капающего через дыры в брезенте (дожились! Во вражеском тылу творим что хотим, а в своём нормальный тент достать не можем!) дождя и задувающего во все щели ветра. Нет, этот хитрый... хитрый... (Гусев попытался найти в памяти подходящего зверя, чтобы обозвать напарника, но не получалось). Хитрец, в общем. Сообразил, что застрявшую машину придётся выталкивать. И решил, что проще не попадаться на глаза. Н-да. Боевой товарищ, называется...
Кузов снова тряхнуло, и взгляд Гусева опять перескочил на ящики, а мысли -- на поездку. Она (поездка) случилась ровно через полтора месяца после их возвращения из предыдущей. И князь с капитаном полетели вдвоём. Командир остался, как выразился Кощей, "строить и воспитывать", потому что как-то незаметно группа стала расти -- помимо подобранного в прошлую поездку Пучкова, добавилась ещё пара оперативников (оба -- после одобрения князя), и вот их всех теперь нужно было подтянуть, "чтобы не мешались". И занимался этим подтягиванием лично князь, гоняя не только новичков, но и капитана (хотел ещё и старшину с радистами, но Командир не позволил). А вот теперь эта забота свалилась на полковника Колычева. Н-да, мало ему своих было...