Трагедия казачества. Война и судьбы-5
Шрифт:
Среди главарей сук были и такие, что на коленях просили простить их, обещая больше не нарушать лагерный режим. Мы же просидели в изоляторе, пока комиссия не разобралась окончательно, чем был вызван этот бунт.
Рассказ Марии
Недаром говорят: «Выйти замуж — не напасть, как бы замужем не пропасть». Так у меня и получилось. Встретились случайно. Наслушалась о его трудной судьбе, созвучной с моей. Ведь я перенесла блокаду Ленинграда и знаю, что такое голод. И стали мы с 6 декабря 1946 года мужем и женой без всякой регистрации, так как у него тогда не было никаких документов для этого. Было страшно трудно
Когда же директор школы узнал, за кого я вышла замуж, начались адские муки: на уроки стали ходить и директор, и завуч. Однажды завуч в учительской в присутствии других учителей высказалась: «Я б не носила в своей утробе плод фашистский». Директор же стал вызывать комиссии одну за другой, чтобы проверяли, не отражается ли моя связь с «врагом народа» на результатах учебы. Поддержки со стороны коллектива учителей — никакой. В конце учебного года директор заявил: «Не разойдетесь — не допущу Вас к работе с нового учебного года».
Муж от кого-то узнал, что им разрешено иметь документы, но их не дают. Он обратился к военкому, который сказал: «Таким, как вы, положено иметь военный билет». По нему мы и зарегистрировались.
В августе родился сын. Приехала сестра мужа. Теперь я могла работать и решила поехать в Гороно. К моему удивлению, дают направление в мужскую школу. Представляете мою радость! Чудо, мне не верится. Домой летела, не помня себя! Но радость пропала, когда муж спросил: «А вдруг директор после беседы откажется от тебя?» Поплакала, ночь не спала, на следующий день поехала.
Мужская школа в другом районе Кемерово. Здание очень большое. Захожу в вестибюль. Вижу, с левого крыла идет военный. Приблизился. «Я к Вам», — и подала ему направление. Он прочитал и спросил: «А почему Вы решили, что я директор?» «Интуиция», — ответила я. «Это неплохая черта. Приходите завтра пораньше, чтобы нам все обговорить до начала уроков. Я позвоню завучу, чтобы и она пришла пораньше». И взглянул на меня. Увидев слезы, спросил: «В чем дело?» Я была вынуждена все рассказать. «Не бойтесь. Только работайте, как надо учителю, а все остальное возьмем на себя. Коллектив у нас отличный. Одинокой не будете. Не волнуйтесь. До завтра».
Опять не спала всю ночь. «Что день грядущий мне готовит?» Утром являюсь в школу. Встреча чудесная. К восьми часам все учителя пришли на работу.
Директор и завуч со мной зашли в учительскую. Завуч меня представляет. Все учителя заулыбались, а одна (по истории) сказала: «Наконец-то, муки наши кончились». И вот почему: один из преподавателей уволился, и четыре пятых класса остались без него.
Я приступила к работе. Любовь к детям, знание предмета и строгость нравились ученикам, и на уроках дисциплина была отличная. Но мое счастье недолгим было. Однажды директор просит меня задержаться и зайти к нему после занятий. Захожу. Вижу, что директор и завуч чем-то обеспокоены.
Директор сообщает, что на нескольких моих уроках будет комиссия, и успокаивает: «Не бойтесь. Только дайте уроки так, как всегда даете. На комиссию даже не смотрите. На уроках я буду сам, и мне решать об их качестве. Ведь мне работать, а не им».
Комиссия была на уроках только два дня. Директор и завуч доказали комиссии, что у меня уроки лучше, когда никакой проверки нет. Когда коллектив учителей узнал, чем вызвана эта проверка, то каждый преподаватель старался меня успокоить и обрадовать тем, что они возмущены подобной практикой и поддерживают директора и завуча.
Когда в сентябре мужа арестовали и осудили на 25 лет лагерей, меня завуч предупредила, чтобы я ни с кем ни о чем не делилась, так как в нашей школе
После ареста мужа нас с его сестрой и сынишкой выбросили из пристройки, которую мы сами сделали (к двум стенам пристроили еще две, и получилось жилье площадью 16 квадратных метров, где мы и жили). Директор пустил нас в одно из помещений школы временно, в надежде вскоре выбить квартиру. Но у меня не хватило сил ждать.
Я встретилась с военкомом и посетовала, что муж пропал, и я не могу его найти. Он посочувствовал и сказал: «Мужайтесь. Эпоха безвременья. Я не боялся давать военный билет, поскольку у меня есть приказ свыше. Попробуем поискать». И вот однажды подходит ко мне незнакомый капитан и сообщает, что дело моего мужа ведет следователь Черный, и дал его адрес. При встрече следователь сказал: «Не ищите мужа, если не хотите быть там, где Макар телят не пасет».
Не помню, как я вышла, куда шла. Встречный мужчина прошел, вернулся и спрашивает: «Гражданочка, куда Вы идете?» И только после вопроса, вздрогнув, очнулась и пришла в себя. Ведь у меня сын. Спросила, где я. Он назвал место. Предложил помощь, чтобы проводить до дома. Но я уже сориентировалась, поблагодарила его и сказала, что дойду сама. Директор и завуч были всегда внимательны ко мне, поэтому на следующий день я рассказала им о случившемся. Они пожурили, что до этого доходить нельзя.
Перед октябрьскими праздниками директор пригласил к себе. «Мария Дмитриевна, знаю, что вам не до торжеств. Знаю, но очень прошу прийти на утренник, чтобы ваш класс не остался беспризорным. А как закончится официальная часть, вы свободны». Кончилась официальная часть. Ребята рады, что я с ними. Вдруг один ученик говорит, что ко мне пришли. Поворачиваюсь. Стоят пожилые муж и жена, родители Володи Суханова, моего ученика, но другого классного руководителя. «Спасибо большое, что помогли нашему сыну», — мать плачет. Я вначале растерялась и не могла понять, в чем дело. Оказывается, их сын Володя чуть не угодил под суд. Он шел домой. Взрослые его попросили постоять на этом месте. Если кто-то будет идти, дать сигнал. Он думал, что они из милиции, хотя и были не в милицейской форме. Получилось, что его впутали в воровское дело. Сообщили в школу, что Володю могут арестовать. Собрался педсовет. Первым выступил математик за исключение из школы такого негодяя. Все в раздумье.
Я не сдержалась и сразу заявила, что он не «бандит», и наша задача — сделать его человеком. Да и братья его воевали. Все с улыбкой поддержали меня. Об этом стало известно родителям, и они пришли поблагодарить.
Захожу в учительскую, чтобы всех поздравить с праздником и извиниться, что не буду на неофициальной части, так как сын температурит. Учитель истории говорит: «Мария Дмитриевна, вам вчера принесли какую-то замасленную бумажку. Я ничего не поняла, кроме слов «тюрьма № 1». Я ее завтра принесу, забыла в рабочем платье». Я, видимо, так выглядела, что учительница немецкого языка подошла к нам и попросила написать записку матери, чтобы она отдала ей ту бумажку. И между ними диалог: «Подумаешь, завтра принесу». — «Это вам завтра. Ей сейчас надо. Пожалуйста, напишите». «Историчка» написала, а «немка» тут же ушла с запиской. Вернулась вся красная, потная, но такая сияющая, что окрылила меня. Учителя не выходили из учительской, пока «немка» не вручила мне бумажку. Пришлось ее прочесть вслух. Все обрадовались, что известно, где муж, пожелали спокойствия в праздничные дни и отправили меня домой. Директор отпустил меня для поездки в тюрьму.