Тракт
Шрифт:
В доме было темно и сыро. Я включил дисплей телефона, пытаясь им освещать себе путь. Света от него было крайне мало, но глаза мои уже давно приспособились к здешним постоянным потемкам, и я вполне мог что-то видеть. Маленькая пустая грязная прихожая вела в одну-единственную, но очень просторную комнату. В трех из четырех стен было по три грязных окна. Два окна были разбиты частично и заколочены изнутри досками, остальные целехоньки и хоть и нехотя,
– Езжай в Усинск. Город такой на Севере. Это рядом с Воркутой. Но только это совсем другой город… Его нефтяники построили. Устройся там куда-нибудь. Водилой на «зимник», например. Чуть осмотрись недельку-другую. Найди человека, которого все зовут Папой. И к нему как-то аккуратно подкати. Он человек опасный, но живет по понятиям. С ним аккуратнее надо, но если юлить не будешь, то он тебя не тронет. Устройся к нему. У него там автобизнес. КамАЗы “индейские” по зимнику на Варандей ходят. Сходи разок сам, а то и пару раз. Своим стань. А потом к Папе подойди, так, чтоб он один был совсем, и скажи, что Гриня Серый ему привет передает. Он тут может разозлиться, и тебе надо дух иметь, чтоб не струхнуть. Но ты стой на своем. Главное, чтоб разговор один на один был. Без свидетелей. Так он возьмет тебя на испуг, а ты не ведись. Скажи ему, что знал меня и говорил со мной. И скажи, что я на него не в сильной обиде. И что сказал тебе, где сумка лежит. И что если он привезет тебя на то самое место, то ты ее с легкостью найдешь…
Мы стояли с Гриней на колокольне. Шел дождь со снегом, и было не на шутку холодно. Я надел капюшон, застегнул куртку доверху, и все равно было зябко. Гриня же был в своей обычной «фуфайке» без шапки, и его ничего не брало. На вечерней службе он подошел ко мне сзади и шепнул, что с утра встречаемся здесь, и убежал сразу куда-то. Место, конечно, для секретов идеальное было, не спорю, но уж больно холодно.
– А если он мне не поверит? – сказал нерешительно я, пока совершенно не понимая, как можно втереться в доверие к северному преступному авторитету.
– Поверит, – ответил Гриня и сплюнул. – Я тебе два пароля скажу. Сразу поверит.
Гриня засмеялся каким-то сухим и очень неестественным смехом.
– Скажи ему, что бабки лежат в клеенчатой сумке, «челночной», и что упакованы они в коробку из-под магнитофона «Санни», а этот «мафон» до сих пор у него дома на кухне стоит. А если и тут не до конца поверит, то скажи, что знаешь, что у него есть ножик лагерный, который я ему подарил, я сам его сделал, и скажи, что знаешь, что он ножик этот прячет под полом. И скажи ему еще, что это глупо. Нет никакого смысла в этом. Никто его не ищет. Пусть живет в покое и мире. Ну и главное, скажи, что в тот день, на той стоянке нас вовсе не двое было, а трое. И про третьего только он знает. Ну и я…
Конец ознакомительного фрагмента.