Тракт
Шрифт:
– Ну что, искупнемся напоследок? – спросил Гриня и сразу же встал с лавочки.
– Ну искупнемся, конечно. Только почему напоследок-то?
– Да мне кажется, что ты скоро уедешь. Да и нечего тебе здесь делать. Ты это и сам понимаешь, – ответил Гриня, удаляясь.
Я встал и побежал за ним. Мы зашли в купель на источнике. Разделись и молча, по очереди, по три раза окунулись в ледяную воду. Не могу сказать, что купаться мне стало проще. Напротив, теперь даже было сложнее, так как я знал, какой именно шок ждет меня в воде. Потому внутри меня все сжималось от одной мысли об этом адском холоде. Но удивительное дело –
Вода в этот день была особенно холодная. Я выскочил из источника как ошпаренный. Долго прыгал, махал руками. Но уже без матюков и причитаний. Потом мы оделись, и я пригласил Гриню попить у нас чаю с мармеладом. В нашей комнате «на воротах» никого не было. Я заварил в литровой банке крепкий черный чай, распаковал коробку мармеладных долек. Мы сели на мою кровать, ели мармелад и пили чай.
– Наверное, ты прав. Мне действительно надо уезжать. Сколько я могу здесь прятаться. Я вот ощущаю, что уже готов к тому, чтобы встретиться со своими проблемами и разобраться с ними. Наверное, пришло время пути. Что-то я тут нашел, что-то понял… или мне кажется, что нашел. Только не знаю я пока, с чего начать. А ведь так часто бывает, что не знаешь. Нужно делать шаг вперед, а там уж разберусь. Да? – рассуждал я, запивая лимонную мармеладную дольку крепким сладким чаем.
Гриня ответил не сразу. Он сделал несколько глотков горячего напитка (он все время дул на чашку, как когда-то делала моя бабушка). А потом сказал:
– А с чего ты взял, что, говоря, что ты уедешь, я имел в виду, что тебе пора вернуться обратно? А может, у тебя есть вариант поехать дальше? А? Мне кажется, ты хочешь начать новую жизнь. Другую совсем. Но что у тебя есть для этого? А если бы я сказал тебе, что кое-где лежат, просто лежат, спрятанные очень большие деньги – настоящий клад, как в авантюрном романе? Лежат и ждут, что кто-то приедет и заберет их? И, кроме меня, никто не знает, где они. А я вот знаю, но они мне без надобности… Так вот, если бы я тебе сказал, где эти деньги, разве не лучше бы тебе было сначала поехать за ними, а уж потом возвращаться к себе разгребать все то дерьмо, о котором ты даже стесняешься мне рассказать? А?
Я застыл с маской удивления на лице. А мой собеседник спокойно допил чай, достал из пакета вишневую мармеладку, завернул ее в бумажечку и сунул в карман.
– Вкусно очень. Вечером дома чай попью, – пояснил он и, встав с кровати, пошагал к выходу. У самой двери остановился, обернулся и продолжил: – Почти пятнадцать лимонов долларов американских воровского общака. Я расскажу тебе, где они. Я сам лично их туда упрятал. Только ты выполнишь одну мою маленькую просьбу.
Глава 13
Отъезд
– И как там в Токио? Правда, что уже все, как в будущем, или нет? – спросил меня Леха, когда я случайно не выдержал и в разговоре к слову упомянул, что жил одно время в японской столице.
– Ну… – растерялся я. – В чем-то правда, в чем-то нет. Смотря с чем сравнивать. У каждого большого мегаполиса свой колорит.
– А я нигде не был. Вообще нигде, – вздохнул Леха. – Только в Москве и на зоне. Нет, вру. В детстве выезжали с родителями на море несколько
Леха мечтательно потянулся на своей раскладушке. Мы были в комнате одни. Я уже поколол дрова, сдал книги в библиотеку, и у меня оставалось несколько часов до отправления машины, которая бы могла довезти меня до города. В свой последний день я что-то подрасслабился и начал болтать лишнего. Мне казалось, что ничего нет страшного, если перед отъездом я буду чуть-чуть искренним со своим товарищем по комнате.
– Есть много мест на земле, где жить недорого и комфортно. Куба, например. Там ром вкусный дешевый, мулатки-красотки и сигары… мм… знаешь, какие сигары…
– А я сигар никогда не курил. Правда. Как-то не довелось. А ты на Кубе тоже был?
– Да был. Пару раз…
– Интересная у тебя жизнь, – сказал Леха без грамма зависти.
Мне вдруг стало его очень жалко. Вот парень молодой, а не фига в жизни не видел. И лежит здесь на кровати в монастыре, раскисший совсем. И не знает, как жить дальше. Просто спрятал голову в нору и не собирается высовывать. Хотя, с другой стороны, еще несколько дней назад таким же был и я. Только я вот как-то собрался, а он нет.
– Лех, а ты тут долго еще жить планируешь, ну, в монастыре? – спросил я его, привстав на кровати.
– Может, полгода, может, год, может, дольше… Да мне здесь хорошо. Как-то спокойно. А там… что там? Вернусь, и опять все заново. Я же здесь, по сути, от себя самого прячусь.
– Неужели нельзя с самим собой договориться? А? Ты же можешь еще все в жизни поменять. Устроишься на работу. Хочешь, я тебя к себе в компанию на работу возьму? – сказав это, я осекся, вспомнив, что компании у меня уже почти вроде как и нет.
– Кем? – оживился Леха.
– Ну… Менеджером каким-нибудь. Вот сейчас отвоюю компанию обратно или новую открою и возьму тебя. Пойдешь?
– Пойду, конечно. А пока я лучше здесь побуду. От греха… Правда, боюсь я. Не уверен я в себе. Опять попаду в нехорошую историю и сяду. А я не хочу туда больше.
– А как же Гоа? – не унимался я. – Ты же хочешь там побывать? А?
– Хочу, наверное. Но знаешь, пока я сейчас с тобой не начал говорить про него, я о нем и не помнил. Ты вот уедешь, и я забуду Гоа. У меня опять будет только моя ненавистная тележка, наша монастырская еда да курево за воротами. И мне этого вполне сейчас достаточно, – Леха заулыбался.
Мы замолчали. Я стал собирать свою сумку. Сумка выходила совсем пустая. Большую часть вещей я решил оставить ребятам в монастыре. Для моего нового путешествия они все равно были слабоваты. Необходимо было по пути навестить серьезный магазин. Сложив ненужные мне кофты и спортивные штаны горкой на краю кровати, я поставил кипятиться воду, чтобы в последний раз заварить монастырского чаю. Я накромсал тупым ножом лимон, вскрыл пачку «Юбилейного». Позвал Леху. Тот сходил в предбанник и помыл две кружки. Мы разлили черный-черный крепкий чай и долго дули на него, стараясь чуть-чуть охладить, чтобы не обжечь язык и губы.