Трактат об удаче (воспоминания и размышления)
Шрифт:
– Юрий Петрович! Давайте определимся: кто из сидящих за этим столом кучер, а кто – лошадь. Если не ошибаюсь, то я – лошадь.
Бывает и такой вариант: все участники проекта равны между собой, как только что отчеканенные пятирублевки. Тогда «на старте» будьте любезны сообщить, должны ли они взаимодействовать и если да, то как.
Одна из важнейших задач тренера в командных видах спорта – подбор оптимального состава команды на очередную игру. С учетом особенностей соперника, погоды, положения команды в турнирной таблице… Подобная задача каждый день возникает и у руководителя.
Что
Во время работы в министерстве из моих заместителей было кого выбрать. Там, где надо было проявить жесткость, нажим, отлично справлялись воспитанник системы МВД Александр Деркач и горячий сын кавказских гор Белан Хамчиев. Когда эмоции были противопоказаны и нужны были аргументы и ссылки на нормативные документы, в дело вступал юрист по образованию и характеру Владислав Туманов. Хорошим переговорщиком, особенно в многосторонних комиссиях, показал себя член федерации футбола и футбольный судья Владимир Бауэр. Там, где следовало «навести мосты» или решить деликатные вопросы (например не обидеть сотрудников, увольняемых по сокращению), не было равных педагогу по происхождению Александру Воронину…
Все они люди грамотные и опытные и при ином распределении полномочий поставленную задачу в любом случае могли выполнить. Но уверен, что при этой перемене слагаемых общая сумма эффекта была бы ниже…
Ласкающие слух пустые обещания…
В студенческие годы наша компания одно время приударяла за девочками из Свердловской консерватории. Музыкальное сопровождение наших вечеринок обеспечивалось аппаратом, который занял место в истории музыкальной техники между патефоном и катушечным магнитофоном. Назывался он «электропроигрыватель». Без помощи человека он развлекал две-три минуты, после чего требовалось перевернуть или сменить грампластинку и вновь поставить иглу на ее край. Впрочем, можно было и не переворачивать.
На одну из таких вечеринок мы собрались в доме будущего композитора Риты Кесаревой – благо, ее родители отсутствовали. Далеко за полночь танцы заканчивались, и парочки начинали рассредоточение по углам трехкомнатной квартиры. И вот последний танец – под музыку в ритме танго. В течение нескольких минут низкий женский голос трижды, начиная припев, с укоризной произносил слова:
Ласкающие слух пустые обещания…
Последней танцующей парой были хозяйка квартиры и наш однокурсник Боря Локшин. Они же оказались расположенными ближе других к проигрывателю. Обычно в подобной ситуации плавный процесс выключения освещения сопровождался максимум двухкратным повторением завершающей пластинки.
Предполагаю, что Боб с Марго поссорились. Или решили за что-то наказать всех остальных участников вечеринки. Но часов до пяти утра через каждые три минуты рука кого-то из них возвращала иглу проигрывателя в исходное положение. И уже не столь приятный женский голос вновь и вновь упрекал своего ветреного партнера, и заодно всех нас, в пустых обещаниях.
За
Первый раз я вспомнил ее в 1957 году. Нагревальщик смены, в которой я работал мастером, заявился в ночную смену пьяным. До работы я его не допустил, но докладную оформлять не стал: поверил его клятвам и довольно тонкому подхалимажу.
Через две недели инцидент произошел снова, теперь уже «с получки». Один к одному повторилось и начало его оправдательного монолога. Однако завершить тираду нагревальщику не удалось.
Как он сам потом мне рассказывал, сначала он потерял дар речи, услышав от «выкающего» всем очкарика-мастера вопрос:
– Лучше скажи: ты мне долго собираешься мозги е… ть?
Окончательно его добили странные слов мастера, произнесенные после того, как, почти протрезвевший, он поставил свою подпись под «объяснительной»:
«Ласкающие слух пустые обещания!»
В этой, почти уже древней истории я впервые наглядно ощутил, насколько обязательно в процессе руководящей работы любого уровня исполнять «know how»: «Доверяй, но проверяй и перепроверяй». Особенно проверяй ласкающие слух пустые обещания.
Уже потом, после выхода приказа, в результате которого нагревальщик лишился 100-процентной месячной премии, я задним числом спросил его бригадира Ивана Воскрекасенко:
– Что он за человек?
Ответ был исчерпывающим:
– По-хорошему не понимает.
Почему я не задал этот вопрос, когда принимал решение в первый раз? Сам не знаю. То ли не уловил тонкую границу между проявлением великодушия и слабинки. Может быть, помешало самолюбие начинающего начальника: «мы сами с усами». Но командирский ущерб этого эпизода был ощутимым: на глазах у всех подчиненных я дал себя провести.
А какой, к черту, авторитет у руководителя, которому можно «втереть очки»?
Причем здесь «ласкающие слух…»?
Если подчиненный, пытаясь тебя обмануть, сгущает краски, – это усиливает ощущение тревоги, автоматически повышает бдительность. Чувство самосохранения шепчет: давай проверим, может быть, не все так хреново?
Если же тебе докладывают, что все штатно, все в шоколаде, а какие-то мелочи не заслуживают вашего высокого внимания, то чего дергаться? Тем более что друзья вчера вернулись из теплоходного круиза до Астрахани и вечером приглашали на дегустацию икорки…
Если честно, то, несмотря на то, что теоретически неукоснительность соблюдения правила «проверяй!» я осознал еще в самом начале своего трудового маршрута, воплощение его в жизнь давалось мне не легко и, случалось, прихрамывало. Существует управленческая аксиома: руководитель должен регулярно быть «на местах»: заводах, фермах, больницах и всяких разных учреждениях. Именно там он подпитывается самой достоверной информацией. Из первых рук!
Типичный и, верю, эффективный пример использования такого, убежден, действенного стиля управления много лет демонстрирует московский мэр Юрий Лужков, совершая субботние объезды «стратегических объектов».