Трамвайность
Шрифт:
– Ничего, – буркнула та. – Не трепались бы вы о демонах и магии, особенно здесь. Высочайшие рядом.
– Пустяки.
– Хороши пустяки. Наверное, уважаемый представитель «Трамвайных линий Мосграда» бесстрашен, как лев, и ничего не боится, – заметила Инга, ухмыляясь.
Муромский проигнорировал выпад и вернулся к рассказу:
– Решающая битва случилась в Саду. Тени смогли запереть всю демоническую армию во главе с предводителем Своком в обширных лесных дебрях Сада, где и сожгли их. Тени применили разрушительное оружие, похожее на сотню наших атомных бомб. Армия Свока обратилась в пепел. Как
Чтобы обезопасить Внутреннее Кольцо от новых врагов, Тени запечатали все транспортные пути между Кольцами и заблокировали связь со Старым Депо, разрушив сквозные линии. Единственным способом перемещения между семью внутренними мирами стал трамвай «П», сформировавший свой нынешний многогранный облик. Так началась история Трамвайности, как я называю новую эпоху.
– В голове вашей Трамвайность, – съехидничала Инга. – Уверена, ваши новые слушатели ничего не запомнили.
– Вениамин, вы запомнили? – спросил Муромский.
Веник не жаловался на память, но ухватил лишь суть: есть другие миры, есть трамвай, кто-то с кем-то воевал, есть Тени, а еще в конце казнили какую-то Анну, и все это напоминало сюжет высокобюджетного сериала.
– Запомнил. Очень увлекательно, – сказал Веник.
– Отлично. Историю надо знать, чтобы лучше понимать настоящее. Если вам, Вениамин, захочется узнать больше, я покажу свои наработки по будущей книге «Трамвайность: от Свока до подскока». Название рабочее, пусть оно вас не смущает.
Инга закатила глаза.
– Чем вы меня опоили, гады? Хотите, чтобы я видел единорогов, птичек разных, думал, что попал в сказочную страну, пока вы у меня органы вырезаете в подпольной лаборатории? – впервые после трамвая заголосил Патефон.
Ответа не последовало, и Веник подумал, что Патефон по-своему прав: поверить в происходящее крайне трудно.
– Отдайте картину, пока не поздно. Вы ведь соврали тогда насчет прикосновения, верно? Значок нельзя извлечь без птичьей магии, да? – сменила тему Инга, обращаясь к Муромскому. В ее голосе появились заискивающие нотки.
– Обидно, когда проигрываешь, «внучка»? Смирись, Инга, картину ты не получишь. И если тебе станет легче, то да, прикосновением брошку не достать – ни у нас, ни здесь, ни где-либо. Только Тени могут это сделать.
– Совершаете ошибку, «дедушка». Ничего хорошего из вашей затеи не выйдет, вот увидите. – Тон Инги изменился.
Между тем создавалось полное впечатление, что дворец представляет собой лабиринт и они все давно заблудились. Но ни Муромский, ни Инга, явно бывавшие здесь ранее, не выказывали беспокойства. Вскоре очередная комната с пыльными портретами венценосных особ оказалась последней на пути к цели. Пройдя через декоративную арку, они попали в крохотный зал, отличавшийся от предыдущих подчеркнутым минимализмом интерьера. На обшарпанных стульях вдоль стен устроились люди. Их позы выдавали нервозность, они то и дело с тревогой поглядывали в сторону неприметной
– Занимайте очередь и ждите, – напутствовал гостей страж.
Свободных стульев хватало. Муромский подсел к мужчине с раскрасневшимся лицом и тихо стал что-то выспрашивать.
– Просители, – презрительно бросила Инга. – Из-за них всегда приходится торчать здесь лишнее время. Только доверенные лица Теней, такие как Стих, могут входить в тронный зал, когда им вздумается.
– Тронный зал? Веншуд, слышал? Тронный зал. А я-то думал, мы пришли к кладовке, в которой нас убьют и расчленят, – поделился впечатлением Патефон. – А может, нас уже убили и мы находимся в чистилище, ожидая очереди попасть в рай или ад? Если что, я попаду в рай. – Патефон кивнул на вторую дверь с изогнутой золоченой ручкой.
– Что за нелепость, идиот. – Инга покрутила пальцем у виска.
– Летела бы ты отсюда, птичка, – осмелел Патефон.
– Я могу накинуть на твою худосочную шею петлю тензира и удавить, хочешь? Никто не поможет. Ни охранник, ни твой приятель, ни даже старик. Как контролер, я имею право реагировать на угрозы.
– В этом мире ты не контролер, насколько я понял, – решил вмешаться Веник, чувствуя себя глупым смельчаком или смелым глупцом. – Но я бы не возражал против удушения Пата. Он давно заслужил.
– Предатель, – утвердительно сказал Патефон и отвернулся.
– Кто бы говорил.
– Хах, а ты начинаешь мне нравиться, Веня, Вениамин. Сообразительный и милый, недаром старик тебя выбрал. – Инга провела рукой по шее, коснувшись татуировки.
Веник почувствовал себя неловко. От волнения его потянуло на вопросы:
– Почему ты представилась Машей при знакомстве?
– Я ж не дура говорить свое настоящее имя каким-то уличным балбесам.
– А что означает татуировка? Тебя ведь поэтому Иволгой называют?
– За вопрос о тату ломаю кости на лету. Шучу. Иволга – любимая птица моего парня. Мы договорились, что выберем друг другу татуировки. И выбрали. Он мне – птицу, а я ему – телевизор с надписью «Не смотри, а трогай». Только не спрашивай, в каком месте он ее нанес. – Инга игриво откинула прядь волос со лба. – Насчет птицы… Получилось символично. Все контролеры обязаны носить специальный знак – желтый ромб в черном обрамлении. Теперь догадайся, какого цвета иволга. Могу знак не носить, все сразу узнают по тату. Грозный и страшный мосградский контролер Иволга, всех покусаю, ам-ам. – Инга клацнула зубами.
– Чтоб ты язык свой откусила, зараза, – прокомментировал Патефон.
Инга не успела ответить, как вмешался подошедший Муромский:
– Ждать придется долго. Перед нами слева направо несколько птичников-торговцев с жалобами, шпион из Фьюти с докладом, работница Нового Депо с предложением по замене сычей совушками-ночницами для лучшей освещенности, полубезумный Вижу, ну и Ангус, не понял, чем он занимается, мы только познакомились. – Муромский кивнул на мужчину с красным лицом. – А внутри делегаты из Кабу. Привезли по специальному указу Теней образцы новых техноигрушек. Какие-то говорящие ящерицы, я до конца не понял.