Трапеция
Шрифт:
сумею с ним столковаться…
– Это будет легкий путь, Мэтт. Я смогу все валить на парня. Но я не хочу тебя
обманывать. Даже если бы не Джонни, я все равно бы к этому пришел. Просто
пропал смысл. Не знаю… я будто… не могу… справиться. Каждый раз, когда я
тебя ловлю, мне кажется, что ты, как Папаша Тони, отпустишь и упадешь, и я не
смогу тебя удержать. Прошлой ночью я лежал без сна, весь в поту, из-за одних
мыслей
трапецию, я, черт возьми, будто наяву вижу, как вас поднимают с манежа. Я
просто больше не могу, Мэтт.
– Господи, Анжело, – пробормотал Марио. – Послушай, неделя выдалась
тяжелая. Действительно тяжелая. Попроси пару выходных, отдохни, пусть Джок
тебя заменит. Возьми себя в руки, а там посмотрим, ладно? Не принимай
поспешных решений. Анжело, я знаю, что ты чувствуешь…
– Да? Я так не думаю.
– Ты правда так и уйдешь? Так с нами всеми обойдешься? Не только со мной, но
и… со всей семьей? – Марио тяжело сглотнул. – Что мы будем без тебя делать?
Что будет с контрактом Томми? Что будет с Летающими Сантелли?
– Тяжело это говорить, Мэтт, но мне плевать, – Анжело зажег очередную
сигарету. – Вы уже не дети. Вас больше не надо держать за ручку. Даже паренек
достаточно взрослый, чтобы за собой присмотреть.
Он бросил на Томми странный тяжелый враждебный взгляд.
– Знаешь, Мэтт, я всю жизнь беспокоился об этой чертовой семье. А теперь хочу
хоть раз подумать о себе и Тессе. Моей собственной семье.
– Анжело, ради бога! – взмолился Марио, и Томми почувствовал, что парень готов
расплакаться. – Не поступай так со мной… со всеми нами! Ты же мой… мой
ловитор, я больше ни с кем никогда не работал. Как я буду делать без тебя
тройные и… и вообще? Я всегда говорил, что ты наша опора, только ты держишь
нас на плаву…
– Мэтт… малыш, – Анжело взял Марио за руку. – Я не хочу делать тебе больно.
Никому из вас не хочу, но тебе особенно. Джонни и Стел… я знаю, что они
справятся. Но и ты справишься – так или иначе. Я не собираюсь провести остаток
жизни, собачась с Джонни и пытаясь удержать все от распада. Думал, что смогу, но я просто для этого не предназначен, я даже пробовать не буду!
Марио смотрел на него, в голосе звучали горечь и обида.
– Папаша Тони всю жизнь пытался возродить Летающих Сантелли. Он поднял нас
cнуля. А теперь не успел он остыть в своей могиле, как ты уходишь… бросаешь
все, за что он сражался! Как низко…
Марио не закончил – просто сидел, глядя на Анжело полными боли и огорчения
глазами.
–
сигарету каблуком. – Ладно, Мэтт. Не думал, что когда-нибудь кому-нибудь это
скажу. Даже на исповеди не говорил, а это что-то да значит. Но знаешь, со мной
что-то произошло, когда моего отца вытащили из сетки мертвым. Черт возьми, начнем с того, что я никогда не хотел летать.
– Что ты несешь? – изумился Марио.
– Говорю то, что есть. Я не хотел летать. Вот почему… я никогда… никогда не
мог понять Терри. Папаша меня толком и не спрашивал. Просто, когда мне было
лет двенадцать, сказал: «Ну, Анжело, ты становишься большим и сильным
мальчиком, буду учить тебя летать». И я послушался. Это было семейное дело, все равно как если бы мы чинили обувь или торговали макаронами. А потом, когда
у меня начало получаться… Ты не помнишь, Лу никогда об этом не рассказывала.
Когда Люсия узнала, что Лисс в положении, она закатила истерику. Она такая
тихая сейчас, ты даже не поверил бы, что она на такое способна. Она рвала, и
метала, и бушевала полночи. Папаше, Джо и Мэттью потребовалось шесть часов, чтобы хоть немного ее угомонить. На следующий день в столовой Папаша сказал
старику Лючиано: «Люсия уходит из номера месяцев на восемь-девять. Как нам
ее заменить?» И Везунчик Старр ответил, что место Люсии может занять Клео.
И добавил: «Этот твой мальчик, Анжело, пусть выступает вместо Клео». Что ж, я
не спорил. Ситуация была серьезная, если учесть какими угрозами бросалась
Люсия. Мы все боялись, что она убежит и сделает что-нибудь… неразумное. К
примеру, бросится под поезд, как грозилась. Вот так. Nonna тогда ездила с нами
и ничего не могла поделать с Люсией. Клео было всего семнадцать, перспектива
занять место звезды пугала ее до смерти. Мэтт тоже возился с Люсией. Так что я
не стал усугублять положение.
Томми не в первый раз задался вопросом, каким человеком был Мэттью Гарднер-
старший. Почему оставался в тени и позволил полностью затянуть себя в дела
семьи жены. Папаша Тони как-то сказал: «Наша семья пожирает людей заживо».
Был ли Мэттью-старший слабым, подобно многим мужчинам, которые женятся на
сильных властных женщинах?
Может, поэтому Джонни так отнесся к Стелле, когда она забеременела? Будто
оказывал ей услугу, позволяя не оставлять ребенка.
Анжело продолжал говорить с яростной сосредоточенной горечью, вертя в
пальцах незажженную сигарету.