Трапеция
Шрифт:
– Может, это не было бы таким смешным, но я знал, что ты когда-нибудь
расскажешь Томми. Так что решил тебя опередить и рассказал все сам. Давно.
– И после этого он от тебя не сбежал?
– Думаю, он научился у Папаши Тони не только натягивать тросы. А еще чему-
нибудь вроде «живи и давай жить другим». Очень жаль, что Папаша так и не
смог научить этому тебя.
– Не трогай Папашу! – взорвался Анжело. – Он был слишком
дал мне тогда отлупить тебя до полусмерти!
Марио грустно улыбнулся.
– Считаешь, трепка бы что-то изменила?
– Она могла бы научить тебя, что есть вещи, с которыми нельзя мириться. А мы
доверили тебе Томми!
– Проклятье, Анжело… – не выдержал Томми, но Марио знаком велел ему
замолчать.
– Нет, Томми, это мое дело. Анжело, если ты считаешь, что я его совратил, тебя
ничего не переубедит, но подумай головой! Раз уж шестнадцать лет жизни с
родителями не сделали из Томми гетеросексуала, как за пару сезонов со мной он
мог стать геем? И он провел четыре года в армии – вдали от моего якобы
разлагающего влияния. Анжело, ради Бога, если к тебе пристанет мужчина, ты
что, сам тут же сделаешься голубым?
Анжело презрительно улыбнулся.
– Единственный гей, который ко мне пристал, распрощался с тремя зубами, поверь на слово.
– Ну вот, – пожал плечами Марио. – Томми был достаточно взрослым, чтобы
отправить меня по известному адресу, и он бы так и сделал, если бы захотел. Мы
с Томом партнеры. А остальное, Анжело, тебя не касается!
– Это всех касается! Том просто мальчишка…
– Анжело, послушай, – перебил Томми, – ты говоришь так, словно это все вина
Мэтта, а я вообще ни сном ни духом. Не случилось ничего такого, чего бы я сам не
хотел.
Он тяжело сглотнул, вспоминая слова, которые выкрикнул Марио в детском
порыве отчаяния:
Если мне достаточно лет, чтобы рисковать шеей на сорокафутовой высоте, то я уж
наверняка достаточно взрослый, чтобы решать, с кем мне спать!
– Если ты сделаешь предложение женщине, и она тебя отошьет, ты что, ее
изнасилуешь? Я знал, на что иду…
Анжело скривился.
– Боже, только не надо подробностей!
– Ты сам поднял эту тему.
Томми гневно шагнул к Анжело и с отстраненным изумлением заметил, как тот
отшатнулся. До этого момента Томми не осознавал, каким большим и опасным
выглядит – злой, широкоплечий, решительный. Он был сильнее большинства
людей, сильнее Марио, сильнее даже Анжело, который всю жизнь казался ему
взрослым, огромным и неуязвимым.
Анжело взял пепельницу
– Мэтт, это приличный дом. Здесь живут дети.
– Насколько я помню, он всегда таким был. А теперь один из этих детей мой. И
что с того?
– Я видел тебя с Томми. В зале…
Марио слабо хмыкнул.
– Анжело, ты идиот! Из-за этого весь сыр-бор? Мы все с детства привыкли друг
друга целовать. Разве ты не видел, как Джонни сграбастал меня на днях?
Господи Всемогущий, Анжело, сколько раз мы с тобой…
Анжело поморщился.
– Сейчас не самый лучший момент мне об этом напоминать!
– Но черт побери, в этом и дело! Я нисколько не изменился! Я все тот же человек, каким ты знал меня… да с самого рождения!
Анжело покачал головой. Томми вспомнил, как Анжело нес его из больницы на
руках, в то время как Марио, охваченный страхом и чувством вины, в тех же
обстоятельствах даже не позволил ему на себя опереться. И Анжело с
полдесятка раз прилюдно его целовал, на что Марио, разумеется, не
осмеливался. Они всегда были так осторожны, так осмотрительны.
Как хорошо мы лгали. Как долго.
Продолжая качать головой, Анжело сказал:
– Не усложняй мне жизнь, Мэтт. Обещай, что под крышей этого дома ничего
такого не будет. В противном случае мне придется попросить Томми искать
новое жилье.
– Эй, – сказал Томми, но теперь пришла очередь Марио в гневе надвигаться на
Анжело.
– Что обещать? Не дать Клэю застать нас в постели? Не приставать к его
приятелям в зале? Если ты об этом, то это оскорбление, и лучше бы тебе забрать
свои слова обратно, пока я не загнал их в твою грязную глотку вместе с зубами!
Для меня это то же самое, что для тебя – взять Тессу в тот публичный дом, куда
ты ходишь! Это наша личная жизнь! Чего ты ждешь? Нам что, расселиться?
Анжело быстро глянул на единственную кровать и отвернулся. Потом сказал, не
зная, куда девать глаза.
– Для начала было бы неплохо.
– Ты свихнулся? Собираешься запереть нас по разным комнатам и патрулировать
коридоры по ночам? Или хочешь, чтобы мы уходили из дома и искали темный
переулок?
Анжело явно жал воротник, лицо его потемнело от прилива крови.
– Нам обязательно вдаваться в детали? Ты понимаешь, о чем я.
– Нет, не понимаю. Не понимаю, глуп ты, зол или чертовски наивен. Почему бы
тебе просто не порадоваться, что мы с Томми достаточно взрослые и
сообразительные, чтобы вести себя прилично, и на этом успокоиться?