Трапеция
Шрифт:
провинций начинается рано, пора команде Гарднер-Кинкайд и честь знать, – он
подтянул пружины в последний раз. – В ладах с этой штукой?
– Не знаю. С раннего детства не прыгал.
– Это легко. Анжело поставил его, когда мы были маленькими. Наверное, хотел, чтобы Марк мог делать хоть что-то с остальными.
– Марк твой близнец, да? Никто из вас про него толком не рассказывал. Какой
он?
– С ним все в порядке, – медленно проговорил Джонни. – Мы
про него говорим, просто… Черт возьми, я порой забываю, что он вообще
существует. Давным-давно его не видел. У Марка очень большой для Сантелли
недостаток: он боится высоты. Папаша Тони может научить глухого играть в
филармонии, но с Марком он ничего поделать не мог. Парень рвался наверх, однако стоило ему подняться футов на шесть, как он зеленел, падал и
расставался с обедом. Мэтт тебе не рассказывал?
– Как-то упоминал, что он живет с родственниками в Сан-Франциско.
– Да, с отцовскими родственниками. После того, как умер отец, они хотели
усыновить нас всех. Настоящую борьбу устроили, выясняли, годится ли детям
мать, которая раскатывает по всему миру. К счастью, шоу Старра очень
уважаемое, да и глядя на Папашу Тони, нельзя усомниться, что он способен
поднять четверых детей. Так что мы остались с Лу… бог знает, зачем ей это
сдалось. Но когда мы подросли, Марку стало нравиться в Сан-Франциско, и
скоро Лу начала оставлять его там каждый сезон. В этом году он выпускается из
Беркли, если, конечно, не загремит в армию.
– Марио ведь тоже там учился?
– Ага, – Джонни захлопнул рот, и Томми понял, что снова нарушил какие-то
семейные границы.
Затем Джонни пожал плечами и оперся на трамплин.
– Марк неплохой парень, но нам просто не о чем разговаривать. Он мне скорее
дальний кузен, чем брат. Более или менее постоянно он видится только с Лисс: дружил с Дэйвом Рензо в колледже. Вместе были в студенческом братстве или
вроде того. Мы все думали, что Лисс останется с шоу. Выйдет за кого-нибудь из
цирка. Но она как-то провела одно лето с Гарднерами и… ну, ты же знаешь Лу.
Пока мы ездили с цирком, Люсия следила за Лисс, как ястреб. Ни минуты без
присмотра, косички, сарафаны, никакой помады, никаких свиданий. Стоило
какому-нибудь парню перекинуться с ней хоть парой слов вне манежа, как Люсия
или Анжело вырастали как из-под земли. И когда Лисс гостила у Гарднеров, и те
обращались с ней, как с любой двадцатилетней девушкой, она вроде как
опьянела от свободы. Бац – и уже замужем. Гарднеры, разумеется, были вне
себя от счастья.
симпатичного молодого человека с приличной уважаемой профессией.
Хмыкнув, Джонни вскочил на трамплин.
– А, хватит уже древние сказки рассказывать, – он сделал несколько пробных
прыжков и ловко кувыркнулся назад. – Иди сюда, Том, попробуй.
Томми помедлил, вспомнив про уличную одежду, но Джонни тоже не был в трико, да и трамплин – это не трапеция.
Первое сальто не получилось – не рассчитав, Томми врезался Джонни в грудь, и
они вместе упали. Марио или Анжело обязательно прошлись бы насчет его
неуклюжести, однако Джонни только подбодрил:
– Ничего. Давай еще раз. Вот, смотри… согни немного колени… – он показал, как
распределять вес. – Ровнее… ровнее… вот так.
Ухватив суть работы на трамплине, Томми явил себя способным учеником, и
вскоре они с Джонни скакали друг над другом, как пара оголтелых лягушек. Оба
совсем потеряли счет времени, когда в зале вдруг появился Марио.
– Господи, сколько вы уже тут?
– Часов с одиннадцати, – Джонни скатился на пол, Томми – следом.
После упругой поверхности трамплина твердый паркет показался шатким.
– Поработай с ним над кувырками, Марио. Он очень неплох.
– Знаю. Хочу как-нибудь взять его в балетную школу и показать ребятишкам
несколько трюков.
– Смотри, за ним глаз да глаз нужен – в этой стае голубков, – с улыбкой
предупредил Джонни.
Марио рассмеялся.
– Я имею в виду маленьких ребятишек, братец Джон!
И вдруг Джонни, растеряв всю шутливость, сказал:
– Мэтт… слушай… позволь кое-что спросить. Как ты все это терпишь?
– Терплю что, Джок?
– То, как Папаша Тони с вами обращается. И не только ты. Лу и Анжело он гоняет
точно так же, как паренька. И тебя, звезду номера. Почему ты никогда не
отправишь его по известному адресу?
– Потому что старик забыл про полеты больше, чем я когда-либо знал. И я
собираюсь вытянуть из него столько, сколько смогу. Ты же знаешь, моложе он не
становится, – мрачное лицо Марио вдруг расплылось в улыбке. – И кстати, парни, страшно неохота вам говорить, но вы в уличной одежде и пойманы с поличным.
Если пройдете со мной, дам вам тряпки.
– О нет, – простонал Томми.
– Но мы же внизу, на трамплине… – заспорил Джонни.
Смех Марио эхом отразился от стен.
– Протест отклоняется. Ссылаюсь на знаменитый прецедент в деле Гарднер