Трапеция
Шрифт:
выразить это словами, как Анжело.
Он внезапно обернулся и улыбнулся Томми.
– Но они по-своему хороши. Это, конечно, не полет, но Муркок все равно не
потянул бы настоящий воздушный номер. А если бы и потянул, деревенщины не
оценили бы его по достоинству. А это как раз то, чего хочет толпа. Они съедят и
такое. Давай-ка пойдем вниз и полюбуемся на наших звезд.
В кои-то веки правило насчет паркета было забыто: все столпились вокруг
успевших переодеться
Люсией розовом платье с пышными рукавами и широкой юбкой, сияла. Обняв
девушку, Лисс звучно ее поцеловала. Остальные последовали ее примеру.
Папаша Тони запечатлел на лбу Стеллы церемонный поцелуй, Анжело смачно
облобызал ее щеку. Даже Томми в свою очередь отважился робко ее чмокнуть.
Марио взял Стеллу за плечи и, глядя на нее сверху вниз, улыбнулся:
– Хотел бы я, чтобы ты летала, а не страдала этой ерундой.
Она вспыхнула и опустила глаза.
– Я тоже.
– Стелла, слушай, – начал было Марио, но тут подоспела Барбара.
– Я так тебе завидую, что кричать хочется! – выпалила она.
Марио, пожав плечами, отвернулся.
– Очень хорошо, мальчик мой, – сказал Папаша Тони. – Очень достойно.
Джонни порывисто обнял Стеллу.
– И все благодаря моему милому талантливому маленькому партнеру! Лулу, ну-ка
обними нашу новую звезду!
Обвив рукой тонкие плечи Стеллы, Люсия легко поцеловала ее в лоб.
– Я надеюсь, что это лишь начало, дорогая. Когда-нибудь ты выступишь с более
сложным номером. Вы и Джонни чудесно смотритесь вместе.
Стелла подняла на Люсию блестящие от слез глаза.
– Вы все так добры ко мне. Как бы я хотела действительно быть одной из вас.
Люсия улыбнулась своей цыганской улыбкой.
– Идемте наверх, дети. Вы все заслужили обед.
Джонни и Стеллу бок о бок посадили на почетное место во главе стола. Папаша
Тони, налив всем традиционную порцию вина (даже Клэю и Барбаре досталось
по несколько капель), встал и поднял бокал.
– За Джонни и Стеллу! Новую сияющую ветвь старого дерева. Ну, ну, Стелла, к
чему слезы на этих прекрасных глазках?
Томми навсегда запомнил ее такой: ликующим разрумянившимся ребенком, плачущим от радости и потерявшим дар речи, пока Джонни не взял ее за руку.
Как это обычно бывает после праздника, атмосфера в доме царила слегка
подавленная. Лисс, пытающаяся играть с Барбарой в шашки, в конце концов
оттолкнула доску.
– Что-то я нынче не в настроении. Люсия, может, достанем альбом? Томми и Стел
никогда его не видели.
Люсия, поколебавшись, пожала плечами.
– Как хотите.
Джо вскинул голову.
– Ты фотографировала Джонни и Стеллу в костюмах, Лу?
– Сделала несколько снимков вчера, когда они репетировали. Отправила пленку
проявлять.
– Ах ты, хитрюга, а я-то думал, что она там такое делает, – Джонни погладил
мать по блестящим волосам.
Та тряхнула головой, но вид у нее при этом был довольный.
Вернувшись с тяжелым альбомом, Лисс положила его на карточный стол.
Джонни поманил Стеллу.
– Иди взгляни, милая.
Альбом сам собой открылся посредине – на слегка выцветшей фотографии
цвета сепии, тщательно обернутой в целлофан.
– Летающие Сантелли годом раньше моего рождения, – сказала Лисс. – Как ни
посмотрю, думаю, что все испортила.
Люсия приобняла дочь за талию.
– Лучше не повторяй такое, Лисс, а то ведь я могу и поверить.
Говорила она шутливо, но между красивыми бровями появились две узкие
морщинки.
Томми с любопытством склонился над фотографией.
Сколько, получается, Лисс? Фото сделано лет двадцать пять назад…
– Папаша Тони ни капли не изменился, – заметил он.
– Воздушные гимнасты не стареют, – сказал Анжело. – Стареют только их нервы.
Стелла спросила:
– А это кто такой темненький? Не Марио ведь… Марио тогда еще не родился, правда?
– Джо, разумеется, – ответила Лисс. – А это папа. Мой отец. Мэтт Гарднер.
Первый.
Томми подумал, что вполне принял бы высокого блондина по центру за Джонни –
только старше, выше и как-то серьезнее.
– А это вы, Люсия, да? – поинтересовался он.
– Почему ты не сделаешь себе такую прическу, Лисс? – спросила Стелла. – Была
бы точной копией матери.
Лисс дернула плечом.
– Именно поэтому.
Марио, наклонившись, сказал:
– Люсия – единственная в мире женщина, которая выглядела красиво в этих
мешковатых штуковинах, которые гимнастки носили поверх трико.
Джо громко засмеялся.
– Для нас они выглядели так же привлекательно, как эти облегающие костюмы-
купальники – сейчас для вас. Мы не были испорчены созерцанием акров
обнаженной кожи на каждом пляже.
– Кстати, о пляжах, – заметил Джонни. – Мы так туда и не попали. А я бы хотел
свозить Стеллу. Почему мы ни разу не выбрались на пляж?
Но Стелла полностью погрузилась в изучение фотографии.
– А кто вторая девушка? Жена Анжело?
– Господь с тобой! – воскликнул Анжело. – Мне тогда было двенадцать.