Трасса "Юг". Парни из 90-х
Шрифт:
Хотелось умыться. Но спускаться с обрыва не было сил. Заслоняясь от солнца ладонью, я огляделся. Я поймал себя на мысли, что мои действия совершенно беспорядочны. Как будто у игрушечного танка на батарейках, забытого в песочнице. Я постоял у обрыва, потом повернулся и медленно пошел прочь.
Далеко в стороне берег был уже не таким отвесным. Под ногами поскрипывала галька. Я остановился возле большой лужи, оставшейся после прилива. Наклонился, зачерпнул воды и протер лицо. Вода была не слишком соленой.
Я выпрямился, почуяв запах дыма. Не мерзкого дыма от сбитого баварского штурмовика, а мирного, вкусного,
Костер горел на том же месте, а вокруг сидели люди.
– Петька! – поднялись от костра сразу две девчонки, неуловимо похожие друг на друга: Машка в Маринкиной футболке и Маринка в чудесной джинсовой рубашке с карманчиками, в которой я никогда ее не видел. Они обошли костер с двух сторон, подбежали ко мне и расцеловали сразу в обе щеки. Тем временем из-за дымовой завесы вышел и Шериф. Он отстранил девчонок и обхватил меня своими крепкими руками. Мы с удовольствием разглядывали друг друга. Надо сказать, что покрытый копотью, обросший и одичавший Раиль Шарафутдинов в длинной льняной рубахе выглядел очень аутентично – в точности как обрусевший ханский баскак под конец татарского ига.
– Он же весь в крови, – вскрикнула Маринка испуганно. – Что случилось?
– Фигня, кровь носом шла, – проговорил я. – А где Костик с Максом?
– В городе. Тебя ищут, – ответил Шериф. – А тебя отпустили?
– Я ушел. У них там разборка началась с этим Ахмедом.
Шериф злобно прищурился.
– Ахмеда помним, – сказал он. – Ну и как? Кто кого сделал?
– Не знаю. Стрелять начали.
Он посмотрел на меня внимательно, как будто хотел что-то сказать. Но промолчал. К нам подошел волосатый мужик по имени Дэн, поглядел на меня укоризненно, изрек что-то мудрое, отошел. Знакомая тощая девица принесла и вручила нам котелок, чтобы согреть воду. Все-таки это по-своему хорошие люди, думал я, смывая кровь, пот и слезы, оставшиеся от прошлой жизни.
Футболка, вся в темных пятнах, была тут же брошена в костер. Мне принесли чью-то чужую. Одеваясь, я заметил, что изрядно похудел за последнее время. Моя сестра Марина смотрела на меня с жалостью. Ничего печальнее я не мог себе представить.
Они устроили мне лежанку в каком-то шалаше. Машка подложила под голову свой рюкзак, а на него – свой же мягкий свитер. В шалаше было прохладно, вкусно пахло какой-то южной ботаникой – кажется, строители пообломали для своего вигвама ветки можжевельника. У отца была можжевеловая трубка, – вспомнил я. Почти что и не обкуренная, он ее для понту купил. Надо будет позвонить ему. Рассказать о своем бездарном проигрыше. Пусть тоже пожалеет меня. А где та записка с номером? Я привстал, запустил руку в карман штанов. Бумажка лежала там. Я вздохнул. Может, вылезти, покурить? Не зря же про трубку вспомнил? Да ладно, обойдусь, – ответил я сам себе грустно. Поворочался с боку на бок. От костра доносились негромкие разговоры. Тут я и уснул – крепко и надолго.
А проснулся от того, что кто-то большой, шумный и беспокойный потоптался по мне и затем принялся, громко сопя, облизывать мне ухо. Я вскочил и чуть
Вокруг стемнело. В костер подбросили веток, и искры взлетали выше деревьев.
– Этого-то взяли, Владимира твоего. И жирного тоже взяли, – сообщил Макс.
– Как взяли? – я не верил своим ушам. – Куда взяли?
– Менты взяли. А может, ФСБ, не знаю. Остановили на проспекте и из «мерсов» высадили. Я лично видел.
– Посадили причем не в «козелок», а в «волгу», – добавил Костик. – Как министров.
«Этого не может быть. Просто не верится», – думал я.
– Зуб даю, – Макс со смехом показывал зуб – так себе, кривенький.
– В городе вообще ужас что творится, – рассказывал Костик. – Понагнали милиции. Неместные, чуть ли не из Москвы. Оцепили весь центр. Ну, мы все равно пробрались... Там пожар, всё в дыму...
– Да видел я этот пожар, – перебил я. – Вот как вас сейчас. Шалимовский банк на воздух взлетел. Треснул пополам на хрен. Макс, это ведь ты им такое счастье устроил?
– Я стал вроде как рукой судьбы, – торжественно произнес Макс. – От судьбы не уйдешь. Шалимов ссучился – и получил по заслугам.
– Видели мы его, – сказал тут Костик. – Только подходить не стали.
– Представляю, как он обос...лся бы, – предположил я.
– Да ладно. За милицией бы побежал.
– А ты-то где был в это время? – спросил Макс.
– В ресторане коньяк пил. Там такой ресторан есть бандитский, так вот в нем.
– В ресторане, – протянул Макс как бы разочарованно. – А мы тебя только что в морге не искали. Побоялись. На станцию «скорой помощи», между прочим, зашли.
– А мать маринкина куда делась? – спросил я.
– Куда делась... Она перепугалась до истерики. Потом – ничего, даже развеселилась. К знакомым пошла.
– Это от чего же она развеселилась?
Я всякого мог ожидать от Ларисы Васильевны. Но веселье в сложившихся обстоятельствах отдавало уже клиникой.
– Ну, типа, весело ей стало, – объяснил Макс, разводя руками. – Перенервничала.
– А чего тут нервничать? Всё предельно ясно, – сказал я.
– Да ничего тебе еще не ясно! Ничего! – воскликнул тут Макс. – Машка, ты где? Скажи ему.
– Идем со мной, – позвала меня Машка.
Я поднялся на ноги. Зажмурился. После пламени костра перед глазами плясали цветные пятна. Машка потянула меня за собой к вигваму. «Чего это она?» – успел я подумать. Возле входа в шалаш сидел Шериф и курил. Он глянул на меня, улыбнулся и спросил:
– Спать-то не жестко было?
Вслед за Машкой мы с Шерифом залезли в шалаш. Шериф щелкнул зажигалкой. Машка схватила свой автостоповский рюкзачок – черный, со светоотражающими полосками – и рванула на нем молнию.
– Видишь, Пит? – спросил Шериф. – Всё у нас пучком. А ты боялся.
Эпизод58. Деньги, деньги. Забавные бумажки. Кто придумал делать из вас аккуратные кирпичики, перетянутые бумажной ленточкой? Из этих кирпичиков складывается вся человеческая цивилизация. Вся, блин, политика, экономика, экология, хренология, литература, музыка и порнобизнес.