Траурный эндшпиль
Шрифт:
Глаза драконида имели двойную защиту — веко и специальную мембрану, выезжающую сбоку, как у аллигатора или крокодила.
— Сергей? — спросил я.
— А кто же ещё? — повернул он ко мне свою морду. — Хорошая новость — я могу шевелиться. Плохая новость — я прямо нутром чувствую, что больше не человек. И у тебя, кстати, Дмитрий, броня поглощает инфракрасный свет.
— То есть, ты видишь в инфракрасном спектре? — уточнил я.
— Я так и сказал, — прогудел Сергей.
— Крылья для красоты? — спросил я.
— Не для красоты, — недовольным
— Как самочувствие? — задал я главный вопрос.
— Лучше, чем минуту назад, — ответил Сергей. — Я могу идти?
— Иди, — разрешил я.
— Это был последний, — констатировал Кирилл Евгеньевич. — Может, спросим тех двоих, не передумали ли?
— Если передумают — обратись к Аршанину, — сказал я. — Я передам сферы ему, а дальше сами разбирайтесь. А мне пора на берег. Надо взять «Мистраль».
/6 августа 2022 года, Французская Республика, порт Тулона, причал/
— Ты точно в порядке? — спросил я Шув.
— Да, нормально, — ответила она. — Я справлюсь.
Катер причалил, я бросил абордажнику трос, после чего первым сошёл на причал.
Одновременно с нами прилетел Сергей Рюшечкин, попросивший звать себя Дракошей. Он объяснил это каким-то сериалом, виденным в детстве. Видимо, детство у нас было разное, потому что мне на память не приходит ничего подобного.
На причале уже было два десятка абордажников, а также один Шаров, неустанно закалывающий зомби уже который день. Действительно, он прерывался только на поесть и попить, а в остальное время колол зомби окровавленной рапирой.
Он точно чокнулся на почве сверхспособности, но несколько иначе, чем Никонов. По-другому объяснить его яростное стремление к срочной прокачке я не могу…
Зомби не теряли времени зря и уже подъели всех своих павших соратников, оставив после них только тщательно обглоданные кости и обрывки одежды.
На общую численность мертвецов в порту наша деятельность, пока что, никак не повлияла: мы отвоевали только часть причала, установив на достигнутом рубеже шипастые баррикады, хоть как-то удерживающие орду на дистанции.
— Начинаем, капитан? — спросил меня лейтенант Калымов.
— Огонь! — приказал я.
Башня «Шилки», установленная на палубе, открыла огонь по толще зомби, буквально сметая мёртвые тела с причала.
У нас много 23-миллиметровых снарядов, но сегодня мы потратим их все. Нам очень нужен доступ к «Мистралю», а пробивать его классическими методами было сочтено слишком долгим процессом.
К «Шилке» подключилась башня БМП-2 с правого борта, а также два «Утёса».
Вообще, огневая мощь у нашего фрегата будь здоров, но он сам сделан буквально из целлюлозы, поэтому нам очень повезло, что мы не участвовали в по-настоящему взрослых морских сражениях.
— Хоть бы эта сука оказалась на ходу… — произнёс я, но никто меня не услышал, даже
Стрекот «Шилки» оглушал, но это стоило каждой разорванной барабанной перепонки — пусть часть снарядов попадала в корпус «Мистраля», но зато скоро мы сможем беспрепятственно дойти до трапа.
Снарядов хватило на сорок секунд непрерывного обстрела, унёсшего нежизни тысячам зомби — сокрушительная мощь этой зенитки навсегда сохранится в моей памяти.
— Прекратить огонь! — приказал я. — Разбирайте баррикаду! «Утёсы» и БМП — не давать уродцам заходить на наш причал! Абордажная команда — строиться!
Надеваю маску Наполеона, активирую топор и двигаюсь по покрытому телами причалу, к заветному «Мистралю».
Примерно половина шустряков покинула корабль, после чего бесславно погибла под шквалом снарядов и пуль, но остальные всё ещё там. Они либо слишком умные, чтобы переть на шум, либо слишком тупые, чтобы понять его значение. Во второе я не верю, поэтому считаю, что там собрались сплошь зомби-вундеркинды.
— Только ближний бой, — предупредил я остальных. — У нас большие виды на этот десантный корабль, поэтому я хочу, чтобы внутри ничего не пострадало.
Абордажники убрали огнестрел и вооружились мечами, топорами и тесаками.
— Ахмара, держись рядом с Шув, — дал я приказ ифриту. — Если почувствуешь, что она не может сражаться, защити её.
— Слушаюсь, каптан-сердар, — поклонилась иномирная женщина.
Аршанин нашёл для неё комплект доспехов, подходящий её особым габаритам: кираса на неё не налезла, поэтому пришлось облачать её в стальную кольчугу, а поверх надевать металлокерамическую бригантину. На голову ей надели металлокерамический шлем с личиной, что создало необычный спецэффект — изо всех щелей шлема валило насыщенное оранжевое пламя. Ей это не мешало, но видно её издалека…
В качестве оружия я выдал ей шотландский палаш и стальной тарджет. (1) Возможно, палаш был ни разу не шотландским, я не эксперт, но мне показалось, что прямое лезвие односторонней заточки и корзинчатая гарда — это достаточно веские признаки считать этот клинок шотландским палашом.
— Мне не нужна нянька, — недовольно произнесла Шув.
— Это не обсуждается, мон шер, — усмехнулся я.
Поднимаемся на палубу «Мистраля» и видим на ней следы активной жизнедеятельности зомби. Хотя, слово «жизнедеятельность» тут неприменимо…
Кучи костей, обрывки одежды, несколько телефонов, пара десятков ржавеющих автоматов и пистолетов, гильзы — вот последних прямо много. Экипаж корабля бился против мертвецов, но проиграл эту битву. Скорее всего, причиной поражения послужил трап, который никто не успел поднять.
Я почти на сто процентов уверен, что на причал очень быстро потянулись зомби, привлечённые грохотом штурмовых винтовок и пистолетов, а там трап, по которому очень удобно подниматься на палубу, где тогда ещё были живы моряки, ещё не знающие, как именно противодействовать мертвецам. Так и не узнали, как мы видим…