Трав медвяных цветенье
Шрифт:
– Пойдём, посмотрим город!
Конечно, сделал он это для Лалы. Самому ему – чего смотреть? Итак, назубок знал, а зря маячить не стоило. Но были тут дела, места, которые следовало посетить, дома, куда надо бы заглянуть. Стах ещё поколебался немного насчёт Лалы – и всё же решил брать её с собой повсюду. Лучше знать ей, чем не знать – раз так судьба распорядилась. Да и сама, гляди, в помощь окажется.
Уже перед выходом Стах задумался – и, вытянув из-за пазухи тёмный платок, повязал им лицо до самых глаз.
Они
Поначалу Стах решил выбросить его из головы. Но всё ж при выходе на улицу потянуло обратиться к сидящему напротив сапожнику:
– Бог в помощь, мастер! Мне вот… жене туфельки приглядеть.
Тот почтительно поклонился и указал на свою выставку, где пестрели женские башмачки. Гназд слегка подтолкнул Гназдку, и та склонилась над обувью с живым интересом.
– Давно здесь обосновался? – обронил невзначай Стах.
Тот кивнул:
– Порядком.
– Поди, надоело – что ни день одни и те же рожи видеть?
– Я на ноги гляжу.
Гназд хмыкнул:
– Я так и подумал – потому за ненадобностью личико-то прикрыл. А вон тот мужичок – вишь, мордаха ужимистая! – не раздражает? Небось, целый день крутится?
– Это какой?
– А вон мелькнул! Кто таков?
Лицо мастера сделалось злым:
– Да не видать никого! – буркнул он, глаза опустив.
– Ну, как – не видать? Ты ж смотрел на него – я заметил!
– Да нужно мне разглядывать всякую мелочь! Не знаю ничего!
Стах ухмыльнулся:
– Что ж ты за мастер, коль покупателей не высматриваешь? Немного наторгуешь! Тебе бы следует каждого знать. Вот как будешь знать – я твой покупатель. А пока мы у других поглядим, – и повернул за локоть Лалу на Известковую улицу.
Они прошли немного, и Стах спросил:
– Ну, что? Приглядела туфельки?
Она, как всегда, глянула простодушно:
– Неплохие, – и добавила с улыбкой, – краше твоего подарка ничего нет, а только сношу скоро… мне – и правда – туфельки не помешали бы.
– Знаю, знаю. Сейчас всё, что хочешь, купим, – Стах понизил голос, наклоняясь к ней, – ни в чём тебе сейчас не будет отказа. Я щедрый.
Лала глянула из-под ресниц:
– Только сейчас?
– Я счастлив, звезда моя несгорающая! – глухо шепнул Стах, – а кто счастлив, тот щедр.
И Стах был щедр. И, конечно, купили они туфельки. Совсем у другого мастера, который усадил Евлалию на скамью и сам долго примерял
– Нравится?
– Нравится! – усмехается Стах.
А мастер Стаху – по-доброму:
– Недавно, поди, женился?
– Только-только.
– Ну – будь счастлив!
Потом они бродили по Смоле, разглядывая храмы, богатые терема и крепостные башни. Даже вышли на базарную площадь. А базар есть базар. Нет места ярче-веселей. И день был солнечный, и всё шумело и пестрело. И задержались здесь явно излишне. И время, и денег потратили изрядно.
Но всё же, рано ли, поздно – добрался Стах до той части города, куда колебался вести Лалу.
Вот он. Ничем не примечательный дом. Ничем не примечательный хозяин. Сейчас этому человеку показываться не стоило. И стоять возле его дома – тоже. А просто – пройдя мимо – шепнуть Лале:
– Будь внимательна.
Завернув за угол, Гназд велел ей:
– Сейчас одна, без меня – зайдёшь в эту дверь. Купишь у хозяина… ну, фунт изюма… и при этом поглядишь прилежней… и на хозяина, и на лавку его… вот тебе монета… я тебя здесь жду.
Лала была ошеломлена и встревожена. В глазах он явно читал испуг. Совсем ни к чему было пугать её, тем не менее, намеченное требовало исполнения.
Она не возразила ни слова. Перед самой дверью робко оглянулась на Стаха. Тот подмигнул:
– Ну! Это не страшно.
Это и впрямь было не страшно. Что касается женщины, да ещё под кисеёй – тут Стах доверял хозяину, как никому другому. Молодец прошёлся по переулку и вернулся назад. Издалека ещё он увидел вышедшую из-за угла Евлалию, что в растерянности оглядывалась, и поманил рукой. Она поспешила за ним. Лицо выражало явное облегчение. А Гназд отнюдь не испытывал такого. Медленно двинувшись прочь по переулку, он дождался нагнавшую его Лалу. Оба непроизвольно ускорили шаги. На ходу Стах спросил:
– Хорошо запомнила дом и место?
Она подумала – и кивнула. Не глядя на неё, он тихо попросил:
– Пожалуйста, не забудь.
Её мучило любопытство, но она смиренно молчала. Прошли ещё улицу и вышли на берег реки. На противоположном берегу население было попроще, дома победней, а берега соединял плотовый мост, разводимый в непогоду. По сути дела – дом находился на окраине.
– Видишь, – проговорил Стах, – это недалеко от реки, так легче будет запомнить. Та улица зовётся Проточной. А хозяина звать Жола Вакра. Слышишь? Жола Вакра. Так и надо спрашивать.