Требухашка
Шрифт:
— Беги! — хрипит Леша. — Я его задержу!
Пафосно, как в моих любимых старых фильмах.
Бьют свинцовые ливни, нам пророчат беду.
— Беги! Я долго его не удержу!
— Заткнись, мент!
Мы на плечи взвалили и войну и нужду.
Я медленно поднимаюсь, зажимая рану ладонью. Монстр в проеме кажется уменьшился в росте, но воет все также громко. Медленно встаю, чтобы не потерять сознание от резкого движения.
Если снова над миром грянет гром
Хорошая песня. Сейчас такие стихи не пишут. Жаль. Не успел я ничего, вон
— Бееги!!!
Как он странно вопит, истеричка. Шестое чувство подсказывает обернуться, и я вижу, как тень из проема врезается в меня, окутывает серым плащом и волочет по комнате без участия моих ног.
Портал в зеркале приближается как электричка на перон и ярко обжигает синим.
Небо вспыхнет огнем
Пространство вокруг вспыхивает синим огнем. Меня швыряют как мяч в кольцо, как мешок с грузовика на землю и я солдатиком влетаю в портал.
Качусь по земле под вспышки боли и удары локтями об пол. На мгновение останавливаюсь и вскакиваю. Портал в метре над землей, из него уже выплывает существо, сожравшее мертвого Требухашку. Я отползаю и чувствую, как паника побеждает. Вот она я. Припёрлась.
Вы нам только шепните, мы на помощь придем.
Да уж придете вы, дождешься.
Нужно вставать. Нужно убегать. Раз я чувствую боль, значит еще жив. Могу ходить — смогу убежать.
Существо плавно опустилось на землю. Да нифига не плавно. Его тоже колбасит. Шляпа слетела, обнажив сгусток мошек вместо головы, одежда порвана в разных местах — живот вспучило, как у беременной кирпичами обезьяны. Его шатает не меньше моего, когда я поднимаюсь и как два ковбоя на дуэли мы стоим напротив друг друга.
Это мой двор. Он не закинул меня в некое подобие ада, где я был с Требухашкой. Я — дома, здесь и стены помогают. Вон там меня отлупили алкаши. Вон с тех качелей я навернулся в детстве и получил креслом по затылку. Вон там в беседке с Олежкой первый раз попробовал теплое пиво, украденное у отца — мне не понравилось. Эх, что имеем не ценим.
— Ты… Мерзкое существо!
Я держусь за бок, удивительно, но стало легче. Голова лучше работает, сил прибавилось и дышится свободно — это Смерть встречает? Достаю из кармана кастет, который чудом не потерялся в этом вот всём. Надеваю его на пальцы — существо смотрит и хрустит пальцами. Эх, сейчас бы крутую цитатку вставить, да в голову ничего не приходит. Хотя раз уж мы тут маньяками балуемся, я вспоминаю одну фразочку:
— Боль. Агония. Страдания. Полюби это… Урод.
Урод корчится, сгибается и его рвет ужасно мерзким, черным фонтаном прямо под ноги. Кажется, я вижу там кусочки кожи, когти и что-то непереваренное. Требухашка сделал дело, Требухашка может уходить.
— Хозяин! Я иду к тебе, хозяин!
Из окна третьего этажа летит что-то и ударяется с хрустом о землю. Это человеческое тело и сейчас оно лежит, нелепо расставив ноги и руки. Я не смотрю туда, я знаю, кто сейчас ушел.
Силуэт в окне яростно машет, но хозяину кажется все равно. Он занят своим бесовским желудком — опорожняет его. Я оглядываюсь. Никого. Самое время убежать, пока этот подыхает. Дойти до больницы и там в приемный покой. Или остановить машину, может довезут сердобольные сограждане, но подальше отсюда. Бросить демона и маньяка, который опять зовет Хозяина и спрашивает что случилось.
Я иду вперед, уменьшая дистанцию. Демону плохо, наверное Требухашка сильно ядовитый.
— Эй! Не подходи к нему, парламентер, отойди в сторону! Не трогай хозяина или я найду тебя!
Трясущаяся башка на уровне моего живота, мерзкая лужа растеклась и посылает черные ручейки во все стороны, хоть бы не вхляпаться. Я отрываю руку с кастетом от раны и поднимаю кулак.
— Не смей этого делать! Я перережу весь дом и убью всех твоих родственников.
Я резко опускаю кулак на голову мрази.
С глухим стуком голова ударяется об асфальт, окунается в лужу, пускает пузырьки и выныривает. Планеты и звезды кружатся в бешеном темпе, вода фонтанами разлетается в сторону и толчок. Я отлетаю чуть не на метр и позорно падаю, не устояв на ногах.
Существо встаёт — падает, встаёт и опять падает. Его колбасит как наркомана без дозы, голова колотит по асфальту, гоняя лужи.
— Хозяин! — кричит маньяк и пропадает из окна. Хозяин бьется об асфальт как выброшенная на берег рыба, издавая странные звуки.
Я опять поднимаюсь и бреду к нему. Уже не страшно. Оно уже не страшное.
— Какого черта приперся сюда со своими крыльями? Кто позвал тебя?
Оно молчит и поднимает голову. Лицо проступает где-то там среди бешено летающих частиц. Я наступаю ему на руку и оно рычит.
— Зря, человек. За мной придут другие. Много других. Крылья все равно будут ваши. Путь уже проложен. Я первый. Ты просто частица. Ничего не значащее существо. Один из миллиардов. Как тебе Сила?
Я отнимаю руку от раны и выдираю крыло из спины еще раз. Маленькое, еще недоразвитое, но все равно чужое. Швыряю его под ноги и зажимаю рану.
Демон смотрит на крыло, плавающее в луже, намокнувшее в грязи и пытается подняться. Удар по роже успокаивает и возвращает в коленно-локтевую позицию.
— Не знаю кто ты, тварь. Но у тебя ничего не вышло. Хватит пафосных прощаний, сдохни уже.
Демон бьется лицом об пол и громко рыгает. Опять смотрит на меня и я вижу красные злые глаза в потоках частиц.
— Ещё как вышло!
Окно разлетается со звоном на куски, и тень накрывает двор.
Над нами парит темный ангел. Большие крылья поддерживают тело в воздухе. Подыхающий демон кряхтит и падает мордой вниз. Больше он не поднимается.
— Хозяин! — кричит Юра Безотчества. — Мы отомстим! Мы ждем! Мы примем всех! Земля готова к встрече! Все сюда! Хозяин зовет! Все сюда!