Тренировочный день 3
Шрифт:
В то же самое время — нельзя и совсем мягким с ними быть, второй помощник, этот Тимофей Анатольевич, все правильно понял про взаимоотношения полов в команде и выключил у себя половое влечение, ну или его девушки в принципе не интересовали или он кремень был — неизвестно. Вот только был слишком мягким и снова позволил себе на голову залезть, но уже не как мужчина женщине, а просто как слабый сильному. Результат — его действительно перестали воспринимать как мужчину, что в какой-то степени конечно победа. Но перестали воспринимать и как человека. Как субъекта, скажем так. А переход из категории «суъект» в категорию «объект» означает переход из категории «человек свободный» в категорию «instrumentum vocale»,
Но Виктору нужна эта дополнительная ставка, нужны деньги, нужны связи. Прошел почти месяц, а он так и не сдвинулся со своего прежнего места и статуса. Как был учителем физкультуры в школе, так и остался. С зарплатой в восемьдесят шесть рублей, если округлить в сторону увеличения. И пока еще Советский Союз живет и здравствует, никакого вертикального социального лифта ему не светит. В девяностые — да, у него есть гигантское преимущество перед наивными и не хлебнувшими капитализма с рыночной экономикой гражданами, там он может что угодно сделать. Цех открыть, завод приватизировать, скупив ваучеры, металл за границу продавать или там водку паленую в киоске продавать — все будет цвести и пахнуть. Там одна проблема будет — масштабирование бизнеса и чтобы маслину из бандитского ствола не поймать. Потому как выступающий гвоздь в стенку вбивают завсегда, а если ты быстро поднялся, то и братки к тебе быстрей придут. И как не крути, а придется с ними сотрудничать, а сотрудничая — все равно между группировками попадаешь, разве что свою создавать. Что еще хуже. Но об этом он подумает, когда время придет, а пока — ему нужны эти дополнительные полставки помощника тренера.
Задумавшись об этом, он собрал свою сумку и перекинул ее через плечо. Пошел к выходу по полутемным коридорам спортивного комплекса, вечером технички из экономии энергии гасили две третьих освещения, оставляя гореть только каждую третью лампочку.
На крыльце спортивного комплекса Комбината он увидел стоящих и о чем-то увлеченно беседующих Айгулю Салчакову и Алену Маслову.
— О! Витька! — оборачивается к нему Алена: — ты чего так задержался?
— Я ж тоже переодеваюсь. — говорит он, похлопывая по сумке, перекинутой через плечо.
— Серьезно? — она окидывает его взглядом: — а так и не скажешь. Спортивка…
— Это — уличная спортивка. — поясняет он: — а в сумке — спортивка для занятий. На первый взгляд они не отличаются, но на самом деле внимательный глаз отличит одну от другой. Кроме того, они и пахнут иначе… нельзя же заниматься в том, в чем ты пришел.
— Ужас. — говорит Айгуля: — а я тут жду тебя чтобы вместе домой пойти, а ты оказывается спортивки по запаху отличаешь.
— Надеюсь, что только свои. — добавляет Алена: — был у меня как-то парень, который тоже… брр! — она ежится, передергивая плечами: — не хочу вспоминать! Пошли уже.
— В самом деле. — говорит Виктор и они идут по тропинке, вымощенной белым мрамором (богат и щедр Комбинат, да!) к пропускному пункту. Сидящий за мутноватым стеклом вохровец молча кивает им, пропуская через «вертушку» и вот они уже на улице города.
— Все, я пошла. — говорит Алена Маслова: — мне все равно в другую сторону. Но если что, то сегодня было интересно, Вить. Думаю, что ты у нас задержишься, не то, что предыдущие. А и
— Сегодня только встречались. — признается Виктор, вспоминая что «совершенно гладких стен не бывает», и как она только не разбилась, негодяйка такая…
— А что она про меня говорила? — интересуется Алена: — в смысле не как про женщину или там подругу, а про игрока? Я же тоже либеро, тоже в красной майке на площадке стою…
— Про тебя? — Виктор пытается вспомнить что именно говорила Лиля и не может.
— Понятно. — скучнеет Алена: — значит она меня как соперницу и не видит…
— Да погоди ты. — говорит Виктор: — сейчас вспомню, что она там…
— Ну и пусть. — прищуривает глаза Алена: — буду тренироваться. Вот просто адски буду тренироваться! И ты тоже меня научи! Я ей покажу что труд и терпение превосходят прирожденный талант! Терпеть ее не могу! О! — она вдруг останавливается и моргает глазами: — слушайте, а я ведь начала наконец понимать Машку Волокно. Вот значит, как она к ней относится и вот почему терпеть не может и любит одновременно. Смотри-ка, оказывается мы с Машкой одинаковые…
— Чего вы все на ней зацикленные. — вздыхает Айгуля, беря Виктора под руку: — у нас впереди матч с «Химиком», а там свои монстры. Протасова Женька, Сайфутдинова Алана и эта, новенькая из прибалтики, как ее там… белобрысая такая. Ладно Лилька, она такая одна у «сырников», а что с «химиками» делать?
— Я с Протасовой и Сайфутдиновой ни разу даже словом не перекинулась. — замечает Алена: — они для меня все равно что инопланетяне, а вот с Лилей мы позавчера вместе портвейн пили. Она теперь для меня не просто абстрактный противник, а самая настоящая соперница. Раньше я не замечала ее, ну либеро и либеро. Хороша в защите, команду свою тянет и все такое… раньше я не видела какая она… знаешь, что, Витька? Съезжайся с ней поскорее. Чего ждать? Квартира у нее есть, будешь как сыр в масле кататься, вон какая девка…
— Тебе-то какая разница, коли они съедутся? — спрашивает Айгуля, держа Виктора за локтевой сгиб: — или ты задумала что?
— Говорят, когда медовый месяц у молодых, то они только этим и занимаются. — понижает голос Алена: — а аппарат у Витьки здоровенный, мы же видели. Глядишь он ее за месяц и сотрет…
— Не знаю… — с сомнением в голосе тянет Айгуля: — ты ж эту Бергштейн видела, это скорее она Витьку сотрет, за месяц-то…
— Между прочим я тут стою. — говорит Виктор: — могу и смущаться начать. Покраснеть там… или что в таких случаях делают.
— Бесстыжий ты, Полищук. — качает головой Алена: — но этой Лильке как раз такой и нужен, она и сама бесстыжая. Вот была бы она у нас в команде, этот Бледный Паж отсюда на второй день вылетел бы, а он почти две недели продержался. Рекорд!
— Если Витька и Лилька съедутся и поженятся, то он с нами работать не сможет. — замечает Айгуля: — ему руководство молокозавода не даст, это же конфликт интересов. Как же так, муж их лучшей либеро тренером у соперников работает. Не, нельзя им жениться сейчас, а то мы без помощника тренера опять останемся. Мало ты в прошлый раз Тимофея Анатольевича обижала…
— Я?! А кто его за газировкой гонял?!
— Интересная у вас жизнь. — кивает Виктор: — но мне и правда пора уже. Завтра в школу с утра, но про подробности издевательств над предыдущим помощником тренера я обязательно как-нибудь послушаю. Надо же знать, чего меня ждет.
— Не прибедняйся, Полищук. — прищуривается Алена: — правильно про тебя Волокно говорит, ты опасный. С виду рохля рохлей, а вон, даже Лильку охмурил. Буду от тебя подальше держаться, а то еще забеременею случайно… а потом мне Бергштейн голову проломит. Все, я пошла, завтра увидимся. Осторожней с ним там, Салчакова, а то потом с Железным Кайзером драться придется.