Тренировочный день 3
Шрифт:
— Мой аппарат не трогать! — говорит Виктор опуская голову и разминая шею пальцами: — он иногда так работает, что аж больно потом. Однако я воздерживаюсь от всех этих веселых скачек не потому, что монах, а потому как сперва хоть какой-то душевный контакт найти нужно, а не вот это все. Вот ты, Батор — наконец со Светкой переспал, поздравляю. И что?
— В смысле? — не понимает Батор, опуская палец.
— Ну — счастлив?
— Эмпирически — счастлив. Наверное.
— Не ври собутыльникам, Кривогорницын. Нехорошо получается.
— Несчастлив. Несчастлив я. — роняет голову на руки Батор: — а чего несчастлив-то? Вроде все как хотел получилось…
— Всякая тварь после соития грустна бывает. Так Аристотель говорил. Мало кто знает, но в там вторая часть была — всякая тварь после соития грустна бывает, кроме петуха и женщины. — добавляет Женечка, заглядывая в горлышко бутылки: — не знаю что с петухом не так, товарищи, но у нас водка кончилась. Может вынесет кто, а?
— Так у тебя баб вокруг полно. — не сдается Батор: — чего с ними не так?
— Ты серьезно хочешь анализ от меня услышать? Давай вон лучше Евгений Сергеевич нам расскажет, как в сугробе ночевал.
— … ах, да. Точно. Так вот, в тот раз со мной отправили Дашу, студентку из медицинского, она покалымить решила на новогодние, раз уж в деревню не поехала к родителям. Шустрая такая девчонка, худая, но быстрая и глазами так — зырь-зырь, где бы чего стырить… такая — вылитая Снегурочка. Не задавались вопросом, почему рядом с Дедом Морозом вечно какая-то пьяная девка, которая внучкой зовется, а? У него ж детей нет. Так что «внучкой» он ее зовет исходя из разницы в возрасте. Лично мне кажется что Дед Мороз — это метафорическое определение старого алкаша и бабника — всегда пьяный и с какой-то бабой… — продолжает Женечка.
— Не, Полищук, ты же тайну какую-то знаешь, а? Вот точно знаешь… — прищуривается Батор: — а ну колись! Что с тобой и почему до сих пор эта Бергштейн у тебя кроватку не греет в комнате?
— Это для мужчины половой акт — кульминация и достижение. Конец истории. А для женщины это только начало. — хмыкает Виктор: — после которого придется свои обязанности исполнять. И я не против ответственности, просто не готов принять что-то вроде «теперь ты только со мной». Если я начал бы кого-то…
— Например эту высокую. Или эту столичную штучку. Или эту мелкую. Или блондинку… или кто там у тебя? Я со счету сбился, мне бы сейчас товарища Гоги, у нас совместные расчеты по твоим бабам…
— Давай возьмем Икс. Некто, то есть мадам Икс… — говорит Виктор, рисуя на воображаемой доске: — или нашем случае — товарищ Икс женского пола…
— Скучные вы. Почему нужно женщину называть — Икс? Если вы в поисках творческого псевдонима, то назовите Элеонорой. Или там Клеопатрой. На худой конец — Леди Иксетта. — мотает головой алкоголик Женечка: — математика сушит мозги, дорогие вы мои. Так что — ни у кого водочки больше не найдется?
— Водка кончилась. — грустно говорит Батор: — вон Нурдин все выжрал, скотина. У него жена красивая, а он сам…
— Вот! — говорит Виктор: — понял, да? Ты всегда хочешь чего-то, чего у тебя нет. Буддизм учит нас что желания и есть страдания. Вот у тебя идея фикс была — Светку по матрасу повалять. Вот повалял ты и что? Победа — лишь краткая вспышка во мраке уныния и безнадеги. На самом деле я не против секса, но только тогда, когда партнерша отдает себе отчет в том, на что идет.
— В смысле? А на что она идет? Или ты про свои размеры? Отрастил тут конский… а я азиат, у нас всегда маленькие… щас как врежу. Почему
— Батор, не в размере счастье. Мужчина не должен зависеть от размера своего клинка — так Миямото Мусаси говорил.
— Ты же говорил, что Светка плачет, потому что у меня писюн маленький! — обвиняюще тычет Батор пальцем: — а у меня нормальный! Может быть я — мутант! Давай, вытаскивай свой, ложи на стол, будем меряться! В неравный бой, он самый крайний!
— Не надо на стол. — интеллигентно поправляет очки алкоголик Женечка: — почему надо члены на стол, мы же тут пьем. И кроме того — не ложить, а класть. Это если вы изволили на него положить — тогда глагол верно употреблен. А ежели меряться, то класть.
— Витька! Колись. — настаивает Батор: — Гоги Барамович сказал, что ты Святой Грааль выкопал.
— А?!
— Артефакт. Ты как Индиана Джонс, Витька. Знаешь секрет того, Как Завоевать Женщину! Давай, колись, Витька, не по-товарищески…
— В самом деле, Виктор Борисович. — поправляет очки алкоголик Женечка: — если у вас есть таковая способность — поделитесь с… Ик! Коллективом. Возможно, мне не хватает в этой жизни женского влияния. Может быть, я бы мог себе домик в деревне завести, и чтобы зрелая нифма в белом переднике и с косой до пояса, с тугими молочными бидонами и кормой как у флагмана Балтийской эскадры, стодесятипушечной «Императрицы Анны» на всех парусах… а глаза с поволокой, такие, чтобы всю эскадру утопить можно было без следа и только одинокий матрос в шлюпке и с разбитым сердце… чтобы с утра парное молоко и петушиный крик. Чтобы кожа белая-пребелая, такая белая, что синие жилки вен насквозь видны… а руки мягкие-мягкие и душа такая — с надрывом, как у любой русской женщины…
— Все-таки вы поэт, Женечка. — кивает Виктор: — но нету у меня никакого секрета, товарищи. Как там в анекдоте — ну сплю я с сестрой своей жены, но это тут при чем?
— Ты еще и с сестрами спишь. То есть дюжину твоих баб нужно на два умножить?! Погоди-ка… а если у кого по две сестры?!
— Нету секрета. Нет, просто… если вот прямо честно, то я, товарищи — бабник. — говорит Виктор: — вот и весь секрет.
— Ну, — кивает Батор: — так все бабники. Вон даже Женечка у нас бабник. Признавайся, приставал к Снегурочкам, а?
— Как можно! — обижается Женечка: — да я так упился, что не то, что приставать — стоять прямо не мог. И потом — вот как к ней приставать, если она уже на пятой квартире прямо в коридоре все полы заблевала, а ближе к десятой — заснула прямо в лифте и обмочилась? Не всякий может Новый Год Снегурочкой вывезти и в живых остаться. Это экзистенциальное испытание.
— Не. — Виктор качает головой: — я не такой бабник как вы. Я — Абсолютный Бабник. Возведенный в степень и абсолют. Я не могу давать клятвы верности и заранее всех предупреждаю об этом, ферштейн? Ленивый я. А потому не хочу врать. Толку? Женщины — они как Жароптицево перо из сказки Ершова. Потом начнется — туда не ходи, на ту не смотри. А я люблю на берегу все прояснить. Мол так и так, уважаемая, я — бабник. Ходил по бабам, хожу и буду ходить. Крокодил, крокожу и буду крокодить так сказать. И если с этим все в порядке, то добро пожаловать, будем сексом заниматься. А если нет…