Тренировочный день 4
Шрифт:
— Да что ты такое говоришь, Салчакова! Да я тренируюсь по десять часов каждый день и толку? А кое-кто даже на тренировки не ходит и потом у нее все получается! — вскипает Наташа Маркова.
— Все тренируются. Все работают над собой. Просто у кого-то это получается лучше и…
— Эта кто-то постоянно улыбается, что меня бесит!
— И это понятные чувства. — вздыхает Синицына: — она меня тоже бесит. Бергштейн!
— Да, капитан?
— Может ты перестанешь улыбаться? Сделай серьезное лицо, чтобы девчонкам легче стало. — говорит Синицына и Лиля старательно изображает
— Нет. — в конце концов нарушает молчание Волокитина: — так еще страшнее. Пусть улыбается.
— Согласна. — кивает Алена Маслова: — как-то не по себе ее видеть без улыбки. Как будто в мире что-то неладное случилось. Ядерная катастрофа там или еще чего…
— Знаете а мне полегчало. — внезапно говорит Наташа Маркова: — прямо вот отлегло. Как я увидела… скажи, Лиля, а ты и правда сейчас старалась не улыбаться?
— Еще как! — сияет улыбкой Лиля: — знаешь как старалась!
— Это… утешает. — кивает Наташа: — то, что даже у тебя есть что-то, что ты никак сделать не можешь. Есть что-то, в чем я превосхожу тебя, Лилю Бергштейн, Железного Кайзера!
— Это в чем же, позвольте поинтересоваться? — складывает руки на груди Волокитина.
— В том, чтобы кислую морду сделать. — поясняет Наташа Маркова: — или там печальную морду. Недовольную морду. В общем — кислую. У меня это на раз-два получается, хочешь покажу?
— У тебя морда всегда кислая, Маркова, послала бы я тебя за газировкой, да мы в лагере. Ты вообще…
— Седьмая на скамейке запасных, да я знаю. Грубая ты, Маш. Не буду я с тобой общаться.
— Да? А что будешь делать? — с внезапным интересом подается вперед Волокитина: — не думай, что ты одна тут такая. Вся эта команда — сплошные нытики и кисейные барышни! Я вот не собираюсь больше проигрывать, даже этим! — она тычет пальцем в Синицыну, которая моргает глазами за большими стеклами своих очков.
— Ура! — вскакивает с места Лиля: — не проиграем!
— Садись, дура, она про нас с тобой говорит. — одергивает ее Юля Синицына: — если они не проиграют, значит мы — проиграем, понятно?
— Ура! Проиграем! — не смущаясь выкидывает кулак вверх Лиля и задумывается: — проигрывать неохота… может не будем? Это не весело…
— Ты смотри-ка… значит есть у нас с тобой что-то общее. — ворчит Волокитина и поворачивается к Виктору: — да, думаю, что есть. Я не хочу проиграть в следующую субботу и эта несносная, раздражающая меня Бергштейн — тоже не хочет.
— Ты не хочешь проиграть. Наверное, можно сформулировать это так — ты хочешь выиграть. Победить. Верно? — наклоняет голову набок Виктор. Формулировка важна. Слова важны. То, в какие слова ты облекаешь свою мысль — очень важно. Не проиграть… тут много вероятностей. Можно, например не прийти на матч и не проиграть. Заболеть и не проиграть. А вот формулировка «победить» — очень определенная. Матч должен состоятся, соперники должны прийти, все должно быть по правилам. И ты должен быть сильнее.
— Да. — коротко отвечает Маша.
— Вот об этом я и хотел поговорить. — наклоняется вперед Виктор: — вы все разные. Совершенно разные. И это не значит, что кто-то
— Мы все хотим победить в следующую субботу. — говорит он: — мы все хотим этого. А значит не такие уж мы все и разные. Поверните голову направо, поверните голову налево, и вы увидите тех, кто пойдет с вами в бой. Товарищей. Так же как и вы готовых пожертвовать всем, поставить все на кон ради победы. Сегодня здесь нет старших и младших, нет начальников и подчиненных, нет тренера и подопечных. Потому что мы все равны в своем желании. Потому что мы все готовы заплатить за исполнение этого желания.
— Одного желания маловато будет. — подает голос Волокитина.
— Согласен. Но взгляните с другой стороны — а что если желания нет? В самом начале любого пути к любому достижению всегда лежит желание. Можно не добиться, имея желание, но можно ли достичь чего-то, не имея такового?
— Ну я, например могу вырастить себе живот и потолстеть на пять кило, совершенно не желая этого! — говорит Валя Федосеева и он улыбается ей в ответ.
— Вряд ли это можно будет назвать достижением, — говорит он: — хотя даже так ты будешь весьма привлекательной девушкой. Кому-то нравятся рубенсковские формы, а тебе до этого не пять килограмм, а все двадцать пять набрать нужно.
— Лиля! А твой парень с Федосеевой флиртует!
— Пускай. — машет рукой Лиля: — я же уже сказала, что на тренировках он прежде всего тренер! Пусть все делает.
— Мне массаж нужен! — тянет руку Наташа Маркова: — мне и Алене Масловой!
— Мудро. — кивает Маслова: — а ты, Маркова, не промах, сразу меня в союзницы записала, а? Ой! Машка!
— Маслова, Маркова, а ну заткнулись все! — рычит Волокитина: — опять базар-вокзал развели! Давно за газировкой не бегали?!
— Замечательно, что вы так хорошо ладите в команде. — вздыхает Виктор: — давайте перед сном поиграем в игру на доверие друг другу. Нам понадобится…
— Виктор Борисович! — в беседку вбежала неугомонная Лиза Нарышкина: — а Лермонтович и Тепляков из расположения сбежали! Рита их ищет! За вами послала!
— Да что с ними сделается… ну ладно. Девушки, — поворачивается он к команде: — отбой. В смысле все на сегодня, ложитесь спать и все такое. Я пойду поищу своих арахаровцев, а завтра…
— Ну уж нет. — говорит Волокитина: — если дети пропали, то мы поможем в поисках, верно, девчата?
— У вас режим. И завтра вставать рано, у нас куча дел…