Тренировочный день 4
Шрифт:
— Бергштейн! — рявкает Юля и втаскивает Лилю за руку внутрь, тут же — захлопывает дверь перед носом у Виктора.
— Ну… — говорит он сам себе вслух: — не очень-то и хотелось. Ладно. — и он прислоняется к стене рядом с дверью, стараясь не прислушиваться к тому, что творится в раздевалке.
POV Айгуля Салчакова, номер четырнадцать в команде «Колокамский Металлург»
— … глупости это все. — говорит Маша Волокитина, откидываясь назад и вытирая шею полотенцем: — чтобы «сырники» согласились с нами сыграть. Да у нас больше шансов в лотерею выиграть. Шесть из сорока пяти там. Или пять из тридцати шести.
— Витька уговаривать умеет. — отвечает ей Айгуля Салчакова, садясь рядом на скамейку и откручивая крышку у бутылки с водой: — где лопатой, где гранатой. Да и потом, показать
— На сборах дело тухлое. — кивает Алена Маслова, останавливаясь рядом с ними и присаживаясь, чтобы взять свою бутылку с водой из спортивной сумки: — там все из кожи вон лезут и шанс что тебя заметят очень маленький. А тут вон — против лучших! Правда есть риск что обосремся и тогда…
— Риски есть. — кивает Айгуля: — мы уже говорили об этом. Если сыграем достойно, на уровне — то всем участницам слава достанется, а если облажаемся, то все запачкаемся. Тут уж как говорится — один за всех и все за одного.
— Об этом и речь. Не выйдет Синицына с нами на площадку как за своих. — говорит Маша Волокитина, оставив полотенце в покое и взяв бутылку с водой из рук Алены: — она ж холодная как рыбина. У нее чувств и нет считай, логарифмическая линейка… «вероятность шестьдесят пять процентов!», — передразнивает она кого-то.
— На самом деле даже Синицыной будет хорошо если ее заметят рекрутеры «Крылышек». — замечает Алена Маслова: — она же сможет тогда выбрать из предложений. Или там сказать, что в ЦСКА условия лучше, давайте мне не однокомнатную квартиру в Москве, а трехкомнатную и в хорошем месте. И машину. И красивого парня-артиста. С гитарой.
— Смирно! Равнение на середину. Явление помощника тренера Полищука народу. И с ним его апостолы. — встает со скамейки Маслова: — я же говорила, что уболтает, черт языкастый.
Айгуля поворачивает голову и видит, как в зал входят трое. Этот вездеуспевающий и всезнающий Витька Полищук, а вслед за ним — Бергштейн и Синицына. Вся троица вызывает у нее смешанные чувства. С одной стороны, эта Бергштейн мировая девчонка, носа не задирает и вообще — не жадная и приветливая, всегда веселая и на подъем легкая. А с другой — уж больно у нее все легко получается. По площадке носится как метеор, словно телепортируется с места на место, даже когда в прошлом матче Машка подачей ей связку на руке повредила — не поморщилась. Сверкнула улыбкой, хотя было видно, что ей больно. Железная она что ли? И потом… Айгуля не то чтобы вот прямо виды какие-то на этого Полищука имела, нет конечно. Но все равно неприятно, когда вот так, раз и увели парня из-под носа и такие «теперь это мое!». И раздражал даже не сам факт, а легкость, с которой этой Бергштейн все давалось. Правильно Машка говорит, все мы тут Сальери рядом с ней. А быть Сальери — это испытывать зависть к тому у кого все так легко получается. Она словно скользит по поверхности жизни, легко и играючи, совершенно не погружаясь в глубину, туда, где долг, где ответственность и страх облажаться, страх перед осуждением со стороны, темная бездна откуда нет возврата. Вот потому у Айгули к ней смешанные чувства, вроде бы и не заслужила Лиля плохого отношения, все делает правильно и если по-человечески, то и к ней нужно тоже хорошо относиться, по-дружески. Но… слишком она хороша в некоторых областях, слишком хороша и при этом даже не делает вид что ей это тяжело дается. Так что заставить себя полюбить и принять Лилю Бергштей она не смогла, как не старалась.
Что же до Синицыной… Юля Синицына, «Черная Птица Красных Соколов» — притча во языцех, сочетание Синицына-Бергштейн-Кондрашова и вытягивало команду местного гормолзавода на уровень, с которым едва ли справилась бы и сборная команда республиканского уровня. Стальной треугольник, где Бергштейн всегда могла взять мяч, Синицына всегда могла пробить с задней линии, а Кондрашова — вбить мяч, подвешенный Бергштейн. При этом Юля Синицына могла и блокировать на передней линии и в центре, могла подбирать мячи, пусть и хуже, чем Лиля. У нее плохо получались пасы товарищам, но как боевая единица она, пожалуй, была лучшей из троицы. Ни Бергштейн, ни Кондрашова сами по себе не были бы
И наконец этот Витька Полищук. Сперва она отнеслась к нему на волне легкого флирта, как-никак, а парень видный, плечи вон какие, да и двигается уверенно, в глаза смотрит. Она уже привыкла что большинство парней рядом с ней слегка тушуются, в конце концов в ней метр восемьдесят два сантиметра роста и это без учета обуви. И при том, что Витька немного ниже — его такие пустяки не смущали. Так что она согласилась попробовать его тренировки и медитации — просто так, как говорит Маслова «по приколу». Однако ей понравилось общаться с ним, а тренировки неожиданно дали плоды. Она выступила хорошо в товарищеском матче против «сырников», у нее не дрожали руки как обычно на матчах, не пересыхало в горле, ее движения перестали быть скованными. Валерий Сергеевич всегда говорил, что «в момент испытаний вы не подниметесь до уровня своих ожиданий, а опуститесь до уровня своей подготовки». Потому она и тренировалась до упаду, без устали, желая выбить этот дурацкий тремор в руках своими доведенными до автоматизма рефлексами. Но это не помогало, даже скорее наоборот — еще больше сковывало. А вот позанимавшись с Витькой — она как будто смогла наконец сосредоточиться на игре, а не на своем страхе поражения. Да и вообще с ним весело и легко, можно быть такой, какой ты на самом деле являешься, а не строить из себя невесть что. Вызывает такое доверие и сразу располагает к себе товарищ Полищук. Однако то, что он такой со всеми подряд… как будто немного отталкивает. Она же его первая нашла! Но буквально две минуты прошло и вот он уже с командой на легкой ноге, еще чуть-чуть и вот уже Бергштейн на него ногу закинула и пометила, дескать «мое». А тот и не возражает вовсе! Бесит…
С такими мыслями Айгуля проводила взглядом троицу, вошедшую в зал. Сидящая рядом Алена Маслова толкнула ее локтем.
— Лицо попроще сделай. — сказала она ей: — хватит уже дуться, Лилька первая сказала, что он ее парень, ты же не возражала тогда. Наоборот, открестилась «да мы не пара!», помнишь?
— А, по-твоему, все так и работает, а? Кто первый сказал — того и парень? Достаточно просто крикнуть «чур мое!»? — бормочет себе под нос Айгуля.
— По-моему все всегда так и работает. Кто первый встал — того и тапки. Это как в цыганском таборе, кто первый встал — красивей всех оделся! — хмыкает Алена: — ну и вообще… не уверена я что у них на самом деле что-то есть, а если есть — что долго продержится. Бросит она его. Вот как бросит, так он и заплачет, а тут ты, такая хорошая и все понимающая с платочком и жилеткой.
— Да даром он мне не нужен. — отвечает она: — после Лильки…
— Ну не знаю. Железный Кайзер вроде как знак качества. До Витьки у нее считай и не было никого… ну то есть слухи ходили, но не было. Поклонников много, но всем она отлуп давала. А ему не дала, то есть наоборот — дала, но не отлуп. Значит есть в нем какая-то тайна. Неужели неохота тайну разгадать? Это же как «Остров Сокровищ»! И скелет бывшей любви укажет, где зарыт клад… йо-хо-хо и бутылка портвейна!
— Заткнулась бы ты, Вазелинчик. — говорит Айгуля: — и без тебя тошно. На носу ответственный матч, а ты над ухом зудишь. Иди вон к Машке Волокитиной, ей мозги выедай.
— Какие мы нежные. — складывает руки на груди Алена: — я тебе помочь пытаюсь, а ты…
— Всем привет! — тем временем говорит Виктор, поднимая руку: — представлять никого не нужно, все всех знают, но тем не менее… вы все знаете Юлианну Синицыну, она вместе с Лилей играет за «Красных Соколов». Ну и конечно все помнят саму Лилю Бергштейн.
— Знаем-знаем. — кивает Маша Волокитина и встает на ноги, делает несколько шагов вперед, протягивая руку: — привет, Юлька. Как дела? Давно не виделись.