Третье пророчество
Шрифт:
В общем, после всего того, что с ней случилось, ей нужен был такой перерыв в жизни, возможность отдохнуть и прийти в себя от пережитого. И, откровенно говоря, лучшего места на Земле, чем это, было и не найти. Поэтому первые дни эта странная тюрьма у берега моря ее особенно не тяготила.
Главной ее проблемой теперь стала память. С ней произошло что-то очень серьезное. Словно большая красивая ваза разбилась на мелкие кусочки, и многие из них теперь вовсе затерялись – их еще предстояло отыскать. Она старалась склеить эту вазу заново. Воспоминания ее оказались вдруг совершенно разрозненными и не связанными друг с другом. Поэтому когда
Она никак не могла взять в толк, откуда здесь появилась пара очень странных пазлов.
...В саду около дома теперь светит солнышко, но только что прошел сильный дождь – капли его еще висят на деревьях и на качелях, стоящих перед домом. Девочка лет четырех-пяти с рыжими волосами подходит к широкой вазе, которая стоит на перилах открытой веранды. Прошедший дождь наполнил эту вазу водой по самый край... Рыжая девочка смотрит на воду со странным интересом, и постепенно взгляд ее все больше и больше сосредотачивается, даже напрягается. И тут что-то неуловимое происходит с прозрачной поверхностью воды, которая до сих пор была совершенно спокойной и недвижной. На воде становится заметным какое-то нервное дрожание, будто бы через дождевую воду пропустили электрические разряды. Сначала разряд был слабым, а потом все более и более мощным. Она видела, как напряжение во взгляде девочки нарастает и как повторяется это странное явление на водной поверхности. Здесь взгляд у девочки становится более спокойным и удовлетворенным. Она склоняется к вазе поближе и смотрит на воду не то слегка сердито, не то просто очень внимательно.
Со стороны улицы видно, как из дома выглядывает мать девочки. Она видит, чем занята девочка, и взгляд ее заметно мрачнеет. Похоже, она видит что-то хорошо ей знакомое и тревожное. Некоторое время мать наблюдает за дочерью, замерев у окна, а потом скрывается в доме.
А на веранде рыжая девочка продолжает пристально смотреть на воду. И вода в вазе вдруг начинает кружение против часовой стрелки, образуя в центре воронку, которая с каждым мгновением кажется все глубже и глубже. Вращение это становится все более и более энергичным.
А теперь уже она видит сцену, которая происходит внутри этого дома.
– Посмотри, Фрэнк, – говорит мать рыжей девочки, кивая в сторону окна. – Она опять принялась за свое колдовство.
– Никакое это не колдовство, дорогая моя, – отвечает ей муж.
Он насмешливо смотрит на жену, откладывая в сторону географический журнал. Фрэнк сидит в глубоком кресле, на вид он лет на пятнадцать старше, чем жена. И волосы у него того же цвета, что и у маленькой дочки.
– Всех колдунов сожгли в Средние века. А теперь остались только люди с экстраординарными способностями, – поучительным голосом сообщает Фрэнк. – И это очень редкие люди, моя милая, пойми же ты это наконец. Наша Джессика – самое настоящее чудо, а ты все время делаешь из этого проблему, вместо того чтобы удивляться и радоваться.
– Я удивляюсь, – грустно отвечает мать. – Но ты прав. Я не радуюсь. Потому что боюсь, что остались такие люди, которые не знают, что всех колдунов уже сожгли на костре. Люди не всегда относятся к этому одобрительно, Фрэнк.
– Но тебя-то в свое время это не очень испугало, Кэтти, – не без самодовольства напоминает он ей. – Ты же знаешь, в девочке говорят гены.
Они
– Твои проделки были детским лепетом по сравнению с тем, что вытворяет Джессика.
– Тут ты права, она куда сильнее меня, – серьезно и гордо говорит отец, не отрывая глаз от дочери.
– Еще неизвестно, может быть, она и смогла бы стать нормальным ребенком, если бы ты не учил ее всем этим глупостям.
– Хватить бурчать, Кэтти. Нельзя отказываться от того, что тебе дает сам Бог. Твоим тетушкам в церкви, которые так боятся колдунов, это должно быть хорошо известно.
А вода в вазе вращается совсем уж с головокружительной скоростью, воронка стала такой глубокой, что, похоже, уже достает до дна.
– По крайней мере можно было и не рассказывать о способностях Джессики в газетах, так было бы спокойнее, – ворчит Кэтти.
– Она должна привыкать к тому, что она необычная. И что к ней всегда будет повышенный интерес. Обо мне тоже когда-то писали. И кажется, на мне это вовсе не отразилось. Наоборот, придало уверенности.
– А по-моему, Фрэнк, ей бы лучше привыкать к обычной жизни. Ты уже целую неделю не можешь выбраться с ней искупаться. А она только и мечтает об этом...
Вращение воды в вазе достигает какого-то центробежного предела, и наконец ваза, не выдержав перегрузки, лопается и раскалывается на глазах у Джессики. Вода разливается в разные стороны. При этом она почему-то шипит и пенится...
Это воспоминание посещало ее теперь почему-то чаще, чем другие. И оно отличалось от остальных тем, что было видно и осязаемо четче и ярче, чем остальные. И еще оно отличалось каким-то странным привкусом, – порой ей казалось, что это пазл из какой-то другой коробки, из какой-то другой жизни. Но почему тогда именно это видение приходило к ней с большей настойчивостью, чем другие? Этот пазл вполне стыковался еще с одним, где были те же лица. Но только с одним, он точно так же отличался от всех остальных осколков, как и первый.
– ...Можно мы с Джессикой поплаваем наперегонки, мистер Лейсон?
Фрэнк Лейсон – отец рыжей девочки сидит в шезлонге на пляже и умиротворенно наблюдает за чайками над океаном. Его покой нарушили Джессика и две ее подружки постарше. Оторвавшись от чаек и увидев перед собой три очаровательные просящие мордочки, отец опять переводит взгляд на океан и видит, что вода совершенно спокойна.
– Только ненадолго, – кивает Фрэнк. – А то я буду волноваться.
– Спасибо, мистер Лейсон! – хором кричат девочки и бегом уносятся к воде.
Она видит в который раз то, чего упорно не замечает отец девочки. Как за бегущими детьми очень внимательно смотрит женщина лет сорока весьма крепкого телосложения, расположившаяся на этом же пляже. Взгляд у нее довольно жесткий. Убедившись, что девочки прыгнули в небольшие волны, женщина переводит такой же внимательный взгляд на Фрэнка. После чего она поднимается со своего лежака и быстро исчезает среди загорающих людей.
А три подружки в океане изо всех сил стараются перегнать друг друга. Джессика, однако, сразу закрепляет за собой лидерство, хотя другие девочки и постарше ее. Она отрывается от них сначала на корпус, потом на два, и скоро ее подружки уже с трудом различают ее рыжую гриву в воде.