Третье рождение Феникса
Шрифт:
– Хорошо, - сразу согласилась Ева.
– А что мне делать?
– Прикинешься состоятельной дамой, которая пришла нанять домработницу, но не кого попало, а женщину, рекомендованную твоим близким знакомым господином Михалиным. Требуй именно ее и никого больше.
– У Михалина есть домработница?
– Судя по легкому беспорядку в его жилище холостяка, в данный момент нет. Но, возможно, была. Вот Мартов, например, нанимал домработницу в «Уюте», - терпеливо объяснял Всеслав.
– А поскольку они были приятелями…
–
– закончила за него Ева.
– Это не обязательно.
– Проверить не мешает, - вздохнул сыщик.
Он и сам был не уверен, что повторное посещение «Уюта» даст результат. Господин Михалин мог иметь дело с другой фирмой.
– Мне статья не дает покоя, - призналась Ева.
– Хочу прочитать продолжение. Что-то меня в ней зацепило. Там в конце есть несколько ссылок на источники, откуда автор черпал данные. Ты бы сходил к эксперту, установил, что за книги, документы изучал Панкрат Раздольный. Если они редкие и на руки не выдаются…
– Ева! Друг мой бесценный! Ты гений! Я для тебя не только Лудкина, я всех мужиков, которые подходили к подругам из Братеева ближе чем на метр, из-под земли достану!
Глава 17
Тарас Дмитриевич ждал гостя в предбаннике, уютном помещении, где пахло кедром, а на стенах висели всевозможные веники и пучки сухих трав. «Парная у Раздольного» была его гордостью. Когда утром позвонил сыщик и напросился в баню, господин Михалин согласился без колебаний.
Всеслав бесил его своими вопросами, но, в конце концов, ему поручили серьезное дело, и он его делает. Мало ли кому что не нравится?!
– Опоздал?
– весело ворвался в предбанник господин Смирнов.
– Прошу прощения. Проспал.
Такая наивная откровенность была Тарасу в новинку. Он бы в подобном случае придумал причину посолиднее.
Банщик принес чистые полотенца, рукавицы и банные халаты.
– Пожалуйте в душ, если желаете, - радушно предложил он.
– Парная растоплена. Все готово.
– Ароматы тут у вас царские!
– восхитился Смирнов.
– Вы какой веничек предпочитаете?
– улыбнулся Тарас.
– Я - традиционно березовый.
– У нас венички не простые, - приговаривал банщик.
– Заготовлены в Троицын день, по древнему русскому обычаю, с молодых плакучих березок, ни разу не цветших!
– А какие еще есть веники?
– удивился гость.
– Дубовые, липовые, пихтовые, эвкалиптовые… из молодых побегов вишни. Очень рекомендую!
– Ладно, и я березовым буду париться, - решил Смирнов.
– Возьму пример с хозяина.
Стены парной, как и предбанник, тоже были отделаны кедром. Каменка - специальная печь с камнями, на которые следовало лить воду, травяные настои или квас, раскалилась добела. Банщик плеснул на камни квасом -
– Эх, хорошо, братцы!
Михалин постелил полотенце, полез на полок. По его телу можно было изучать совершенную мужскую мускулатуру. Сыщик глянул на него и обомлел. По правому бедру бывшего гимнаста тянулся длинный шрам - свежий след от глубокой царапины.
– Где это вы поранились?
– как бы между прочим спросил он.
– Сам не знаю, - беспечно ответил Тарас.
– Не почувствовал. Выпил лишнего, наверное, и напоролся на что-то острое. Убейте, не помню!
Напускная это беспечность или естественная, сыщик определить не успел. Он тоже растянулся на полке, закрыл глаза, наслаждаясь душистым паром.
Банщик принес шайку с запаренными в кипятке вениками. Запах березовых листьев проникал в каждую клеточку легких, расправлял ее, наполнял здоровой силой. Несмотря на жар, дышалось легко.
– С кого начинать?
– спросил банщик, потряхивая в воздухе веником.
– С гостя, вестимо?
– Ага… - лениво протянул с полка Михалин.
Всеслав расслабился в приятной истоме. Движения веника были невесомыми - он едва прикасался к горячей коже. Банщик оказался мастером своего дела; ловко орудуя пучком березовых веток, он сыпал шутками, прибаутками… его болтовня усыпляла.
Тарас и его гость выходили из парной, ныряли в прохладный бассейн, плавали и снова возвращались. Парились до изнеможения, до расплавления всех косточек.
– Этот парень у вас - настоящий виртуоз!
– хвалил банщика Смирнов.
– Матвей? Точно!
– соглашался Тарас.
– Он мертвого на ноги поднимет своими вениками. Я его у спортсменов переманил. До сих пор на меня обижаются!
– «Который день паришься, тот день не старишься», - скалил зубы банщик.
– Думаете, сколько мне лет?
Сыщик прикинул - по виду не больше сорока пяти. Так и сказал.
– Шестой десяток стукнул этой осенью!
– довольно захохотал Матвей.
– А все баня! Вот где нашим барышням молодиться надо, а не по соляриям разным, не по модным салонам шастать. Там что? Химия и облучение! А здесь - сама природа на тебя дышит, всякие хвори, морщины и целлюлиты как рукой снимает.
После парной долго сидели в комнате отдыха, пили чай с медом, квас. Разговаривать не хотелось. Смирнов увидел то, ради чего напросился с Тарасом в баню - след царапины на бедре. Откуда она взялась? Совпадение? Или… Дальнейшие предположения выходили за рамки логики, и сыщик решил оставить царапину в покое. Само все выяснится.
Хозяин угощал легкими солеными закусками - грибочками, моченой клюквой, огурчиками, рыбкой. Захотелось холодного пива. Матвей принес две полных кружки. Пили, изучая друг друга, пытаясь проникнуть в святая святых души. Господин Михалин как будто порывался что-то сказать, да так и не решился.