Третий берег Стикса (трилогия)

Георгиев Борис

— Володя! — позвали сзади. Президент не сразу понял, что это всего лишь Гэмфри — фонили микрофоны после избиения колонны, впечатление было такое, будто кровь в голову бросилась и поэтому звенело в ушах. Переждав, пока адаптируются входные усилители, он повернулся к терпеливо ожидавшему Моргану и спросил:

— Можем идти? Я провожу тебя к ангарам, потом заскочу к Лосеву и уж потом в Аркадию.

— Я не домой. Мне тоже нужно к Лосеву, Володя, — виновато проговорил начальник Департамента строительства.

— Зачем? Случилось что-нибудь? — равнодушно спросил президент, стараясь

приноровиться к быстрому шагу бывшего ареолога, чтоб не обгонять и не отставать. В широком коридоре, спускавшемся пологим изгибом с верхнего обсерваторного яруса к цехам и лабораториям поселения «Центрум», было по-вечернему пусто и тихо — идеальные условия для серьёзного разговора. Собеседника знали друг друга достаточно хорошо, чтобы не приходилось тратить время на изречение благоглупостей о преимуществах пешей прогулки и оправдываться в желании презреть лифт. «Гемфри смотрит виновато», — отметил про себя Володя и понял вдруг, что произошло, раньше, чем услышал ответ.

— Пока не случилось, но вполне может, — проворчал Морган. — Рэтклифф потребовал расконсервировать и передать ему ещё одну эскадрилью истребителей, подготовить к передаче две, а завтра пустить в производство новую партию. К чему бы это, как ты думаешь?

— Кто хочет мира, пусть готовится к войне, — усмехнулся президент.

— И всё это против одного несчастного мальчика?

«Всё против нас», — с тоской заметил про себя Володя, бросив косой взгляд на горбатые спины ангаров, видимые прекрасно сквозь боковую прозрачную стену спиральной галереи. И увидел, как лопнула, раскрыла лепестки одна из красных спин, обнажив веретено корабельного туловища.

— Мне показалось, Рэтклифф не очень-то верит, что эскадрилья «ос» сможет с ним управиться. Казалось бы, даже трёх-четырёх штук довольно, чтобы разделать любой из наших кораблей.

— Речь ведь не о любом корабле, — хмыкнул Володя, глядя, как поднимается с трехсотметровой глубины к звёздному небу гигантская серая туша.

— Не о любом? — переспросил с надеждой Морган. — И ты думаешь, у мальчика есть шанс? У меня сложилось впечатление, что ты тоже знаешь, о ком речь.

«Мне ли не знать!» — заметил про себя Володя, но вслух не сказал, и, чтобы увести разговор в сторону от опасной темы спросил:

— Послушай, Гэмфри, ты не жалеешь, что подался в администраторы?

— Мог бы не спрашивать, — Морган хохотнул. — Ты же меня знаешь. Так иногда зудит! Как это по-русски? Как у старого коня при звуках боевой трубы. Бросил бы всё к чёртовой матери и двинул бы пешком к долине Маринер… Но есть ведь Галя и парень мой Джеффри. Если бы у тебя был сын… О! Извини, Володя.

Всем было известно, что детей у президента нет.

— Ничего, ничего. То, что ушло — было не наше. В моём возрасте и положении не плачут по сбежавшему молоку, — безмятежно болтал президент, чувствуя, как ворочается в сердце шестидюймовая ржавая игла отчаяния. «Гэмфри не виноват. Всегда был толстокожим, даже в детстве. Весь в папашу, Гэмфри-старшего. Его-то уж точно сердце не беспокоит. И меня беспокоить не может, ибо искусственное. Так, фантомные боли».

— Жалею, Володя, страшно, — продолжил исповедь Морган. —

Особенно в такие дни, как сегодня. Когда я бродил под оранжевым небом, как-то само собой разумелось, что там, куда я бреду, что-то есть. Понимаешь? Нужно только чтобы хватило жизни дойти. Уж тогда-то мне не пришло бы в голову выбирать, что важнее — жизнь или какие-то идиотские законы. Но теперь мне всё чаще кажется… Кто это стартовал? Транспорт на Ио? Нужно Лосеву напомнить, чтобы со следующим транспортом отправил регеноплант, он готов уже. Да, так о чём я? Всё чаще мне кажется, Володя, что там, куда я шёл тогда, ничего не было. Ждала меня там очередная порция пустоты. Квант вакуума. Я не природа, я пустоты не терплю, понимаешь?

— Прекрасно тебя понимаю, — успокоил его президент, подумав вскользь: «Но это только самооправдание. Просто ты ещё не дошёл».

— Ты так и не скажешь мне, против кого я сейчас буду готовить «ос»? — спросил неожиданно Морган. До выхода к стапелям верфи оставалось метров сто. Спринтерская дистанция. И президент неожиданно для себя решился на отчаянный шаг.

— Представь себе, Гэмфри, что готовишь истребители-автоматы против собственного сына.

Морган приостановился даже. Вдохнул шумно, потом помотал головой:

— Небеса чёрные и красные! Типун тебе на язык, Володя… Мы разговаривали с Джефом два часа назад! Он сейчас на Весте! И в ближайшие пару месяцев не только на Землю не собирается, но даже и на Марс…

— Ты не понял. Я не имел в виду твоего парня, просто просил тебя представить, что бы ты чувствовал, если б на месте Саши Волкова…

— Так это Сашка?! — взревел Морган.

— Потише, потише, Громобой, — президент поморщился, придержав впечатлительного собеседника за локоть манипулятором. Раздвижные прозрачные двери верфи были близко. Можно было различить, как мечутся за ними вокруг серо-голубого бока угловатые тени, словно шевелит коленчатыми ногами паук-гигант.

— Сашка!.. — бормотал Морган, тараща глаза на копошение теней. — Какого карста его понесло к Земле? Что он там забыл?

— Ему сейчас не приходит в голову выбирать между жизнью людей и какими-то идиотскими законами. Теперь понимаешь, что я чувствую? Но ты не ответил. Что бы ты сделал, если бы знал, что истребители готовят против твоего сына?

— Я? Да я бы всех их голыми руками передушил.

«Вот поэтому-то я и не скажу тебе всей правды, дружок», — печально подумал Володя.

— Чем я могу помочь?

— Помнишь, вчера, когда ты получил указание расконсервировать и передать Рэтклиффу эскадрилью истребителей, я просил тебя проверить рефлексы каждой «осе»?

— Да, ты сказал тогда… А! Вот оно что! Ты тогда уже знал!

— Да, да. Я всё знал. И теперь знаю, что делаю. Покопайся. Дай мальчику хотя бы три часа времени.

— Я проверю их, Володя. Я сам очень хорошо и тщательно проверю рефлексы этих гадин. Не нужно ли…

— Нет, — прервал его осторожный президент. — Только проверить, ни больше, ни меньше. Чует моё искусственное сердце, «осы» — это не всё, что у них есть. Пусть пока что балуются, выпускают рой за роем. Время работает против них. Пойдём внутрь.