Третий флот
Шрифт:
Наполеон молчал. Ответ давно готов был сорваться с его губ, но он нуждался в информации об этих краях. И потому старательно слушал всё, что говорил ему евнух. Про земли Индокитая и Индонезии он знал и помнил многое из своей прошлой жизни. Но что здесь происходит сейчас! Кто правит, кто с кем враждует и так далее. Обо всём этом генерал знал крайне мало. Ни от знакомых китайских торговцев, ни от местных народов в пути он не получил сведений в достаточном объеме.
— Нет, — остановил он откровенно торгашескую речь китайского адмирала, когда понял, что больше интересных новостей не будет. — Если честно, я не имею желания становиться наемником.
— Не уверен, что правители Мадхапахита с этим согласятся, — улыбнулся Чжэн Хэ. — Но поверь мне, время, когда сотни островов в этом море принадлежали их махараджам, уже миновали. Бони давно признал власть Мин, Бали готов отложиться, а и на самой Яве последние века процветает совершенно независимый Сунд. Так что на востоке и впрямь хватает относительно свободных островов. Но это территории диких народов, не ведающих цивилизации.
— Я много слышал о воинственных правителях Маджапахита, высокочтимый тайцзянь, — покачал головой Наполеон. — Не хотелось бы мне селиться вблизи от их островов. А тем более, в их бывших землях. Наверное, лучше нам, наоборот убраться подальше. Я слышал что-то о городе на западе, который вырос недавно почти на пустом месте. О Малакке…
— Малакка — это территория Мин, — Чжэн Хэ мрачно оборвал своего гостя. — Султаны Малакки приносили клятву верности императору. Все. Я лично у них ее принимал.
Наполеон стушевался. Если честно, именно Малакка (о которой он столько слышал в своем родном времени) и была его текущей целью. Но минский адмирал как будто почувствовал угрозу и прямо в лицо говорил ему «не смей».
— Поверь, генерал, — чуть более примиряющим тоном добавил евнух. — Если бы власть империи не обеспечивала существование этого города, то и он сам, и все земли Малаккского полуострова давно принадлежали бы царству Аютия. Мне пришлось отправлять на север, в Сиам, целую эскадру с десятком «Драгоценностей», чтобы убедить их правителей не пытаться подчинять верные нам владения.
«А тебе и пытаться не стоит, — Наполеон сам додумал недосказанное евнухом-царедворцем. — Понятно… Тогда зайдем с другой стороны».
— Я ни в коем случае, не собираюсь претендовать на земли империи, — отвесил генерал легкий поклон (и, кстати, даже не слукавил!). — Мир велик. Я слышал о разных богатых и удивительных странах: и к югу, и к востоку, и к западу отсюда. Как я уже тебе говорил, даже континент черных людей — далеко не предел мира. Наверняка, где-то можно найти место получше. Правда, приходится признать: мои корабли туда не дойдут. Даже путь от Ниппона до Суматры, по цепочке островов, мы еле одолели. И многие суда моей эскадры сильно повреждены… Я буду прям адмирал: наша сегодняшняя встреча лишила меня покоя. Я не могу не представлять себе поистине величественную картину: твои корабли, оснащенные моими пушками. Такой флот способен подчинять себе огромные города и целые страны.
Наполеон смолк, пристально глядя в узкие глаза адмирала. Евнух-вельможа молчал. Что там творилось за щелочками глаз? Очень хотелось надеяться, что фантазия рисовала адмиралу картины дальних путешествий, создания великой державы: сильной и мудрой…
Генерал заметил, что невольно затаил дыхание. А Чжэн Хэ всё молчал.
Глава 2
— Ко. Чо. Ну, — раздельно произнес шаоцзянь Хун Бао,
Щелчок — и махонькая стрелка невидимой птичкой пролетела пару десятков шагов и впилась в самую середину соломенного круга. Великий Тангун, на их гигантском корабле есть место даже для упражнений в стрельбе!
Командир шао (Гванук для себя окрестил собеседника «полковником», ибо это был отряд примерно в тысячу человек) тут же свободной рукой с большим усилием потянул за рычаг. От этого движения коробочка сдвинулась. Одновременно, крючки натянули тетиву, а на ложе самострела легла новая стрела.
— Вот так он и работает, — пояснил «полковник» Хун, нажал на скобу — и вторая легкая стрелка полетела в мишень. — Можно стрелять практически через вдох.
— Хун, подари его мне! — слишком нескромно выкрикнул Гванук, пожирая глазами игрушку.
Нет, сам чудо-арбалет ему не понравился. Если его можно взвести одной рукой, то, вряд ли, эти легкие стрелки смогут пробить что-то прочнее мишени из соломы. Хотя… говорят, что арбалетному бою легко учиться. Не то, что стрельбе из лука. А после того, как Ким Ыльхва сошел с ума, опытных лучников в Армии Старого Владыки поубавилось.
Но самое главное: Гванука заинтересовал механизм перезарядки, тот самый ящичек сверху. Умельцы Тадаши смогут его изучить — и, может быть, что-нибудь интересное придумают.
— Я тоже сделаю тебе подарок! — улыбнулся полковник Головорезов минскому командиру, смутившемуся от прямоты гостя и, перегнувшись, начал рыться в своих вещах, которые бросил на доски палубы.
Из подсумка он ловко выудил железный шар с фитилем. Вообще-то полковник был не обязан таскать на себе всю гренадерскую амуницию, но Гванук твердо решил не уступать своим солдатам ни в чем. Так что гранаты носил сам и сам метал их во врага. Доспехи на нем были, как у обычного воина, разве что самого высшего качества, в ножнах — простой хвандо, ел он из одного котла с бойцами.
Хотел быть похожим на Звезду.
Он и вымахал за последние годы! Еще немного ниже старого генерала, и уж точно помельче погибшего Угиля, но совсем не тот мелкий корабельный служка. А когда в горах Формозы дикарское копье чиркануло острием по его щеке, оставив шрам почти на том же месте… Гванук сразу решил, что эту рану зашивать не будет. Правда, шрам выглядел иначе: не столько «звезда», сколько… «комета». Однако, все Головорезы решили, что это знак.
Впрочем, новый полковник гренадеров далеко не во всем походил на Чу Угиля. Тигромедведь Звезда обеспечивал послушание личным авторитетом, а Гванук насаждал настоящую армейскую дисциплину, как учил его генерал Ли. Лихость, столь любимая среди Головорезов, имела четкие пределы за которые никто не смел переступать.
А еще он прекратил политику изоляции. Звезда не желал видеть в полку никого, кроме чосонцев. Ниппонцев принимали в самых исключительных случаях. Гванук же, едва Ударная эскадра тронулась в великое путешествие, всё поменял. Уже на Окинаве он начал активно вербовать местных. Причем, набор был непростым, стать Головорезов можно было лишь после испытаний… которые старики полка выдумывали с радостью и даже слегка извращенной фантазией. Практически везде, где останавливалась Армия Старого Владыки, Гванук искал среди местных лихих парней и забирал их к себе. Так что, приняв изначально под командование три сотни бойцов, он постепенно довел полк до стандартных шести рот, почти полных.