Третий лишний

Ганова Алиса

– А в обычные дни?

– Боюсь, что нет, мистер Гриндл. Я вас разочаровала?

– Да.
– ответил он.
– Меня расстроило не столько отсутствие радости в вашей душе, сколько ваше лицемерие.

Ханна посмотрела на него удивленными глазами, но решила не отпираться, а согласиться с прихотью хозяина.

– Прошу прощения, если я показалась вам не вполне искренней или в чем-то недостойной, мистер Гриндл.

– Я думал о вас лучше.

– Мне кажется, что любому человеку, в некоторой мере, свойственно лицемерие.

– М?
– он с интересом взглянул на нее.
–

Вы не допускаете, что бывают люди настолько чистые и одухотворенные? Вы судите людей по себе?

– Возможно. Мы так привыкли притворяться перед другими, что под конец начинаем притворяться перед собой.

Наступила тишина. Его лицо стало пунцовым, от ярости глаза сузились и он, набрав воздуха, прошипел:

– Что?!
– а потом закричал.
– Вы позволяете себе слишком много. Не забывайтесь, вы лишь служанка. И, если вы не будете знать свое место, будете уволены.

– Я поняла, мистер Гриндл.
– покорно согласилась служанка.

– Тогда ведите себя соответственно!

– Простите.

Его трясло от ярости.

После того, как разозлила мистера Гриндла, Ханна сообразила, что была слишком дерзкой, и лучше ей было молчать и держать язык за зубами. Она молча стояла, а он громкими шагами мерил комнату. После, немного успокоившись, а взял он себя в руки, спросил:

– Где вы набрались такой дерзости?

– Влияние преподобного Поупа, - ответила она, и, заметив изумление на лице мистера Гриндла, пояснила: - у него есть сборник афоризмов Ларошфуко, иногда я читала, некоторые запомнила.

– И что вы еще запомнили?

– Все мы обладаем достаточной долей христианского терпения, чтобы переносить страдания других людей.
– процитировала Ханна.

– Вы забываетесь.- резко напомнил он.

– Вы сами просили.
– уже непокорно возразила она.

– Да, что такое! Хорошей служанки не найти, все какие-то выскочки!
– возмутился он, а потом рявкнул: - Прочь отсюда.

Пока она в спешке покидала комнату, он вдогонку крикнул:

– И не забывайтесь!

Резко открыв дверь и выскочив из комнаты, она столкнулась с Маленькой Мэри, которая от неожиданно резкого окончания разговора не успела отойти от двери и была поймана с поличным.

– Что ты тут делаешь?
– громко спросила Ханна, стараясь, чтобы ее услышал хозяин.

– Не твое дело!
– прошипела Дылда, убегая.

– В чем дело?
– недовольно поинтересовался мистер Гриндл, услышавший громкий разговор за дверью своего кабинета.

– За дверью стояла Мэри - служанка.
– пояснила Ханна.

Айзек ничего не ответил и скрылся в кабинете, громко хлопнув дверью.

Когда Ханна спустилась к миссис Гриндл, та заинтересованно посмотрела на нее, но служанка молчала. Не дождавшись ответа, хозяйка раздраженно спросила:

– В чем дело?

Решив не раздражать еще и хозяйку, Ханна кротко ответила:

– Мистер Гриндл спрашивал, справляюсь ли я со своими обязанностями и дал несколько рекомендаций.

– Каких?
– удивилась Кэтрин.

– Посоветовал с большим прилежанием изучать Писание, это поможет мне выработать смирение и прилежание.

– Вот!
– начала восторженно хозяйка, потрясая указательным пальцем.
–

Я говорила тебе то же самое! Послушай его, он сам испытал, когда после неудач и жизненных бурь Писание, вера и поддержка таких же единомышленников помогли ему встать на истинный путь.

Глаза миссис Гриндл оживились и она начала рассказывать компаньонке историю, как она познакомилась с супругом и как сильно с тех пор он изменился в лучшую сторону. Слушать пришлось долго, но Ханна показала заинтересованность ее рассказом, потому Кэтрин с радостью продолжала хвалить супруга. И хотя рассказ миссис Гриндл она слышала уже не в первый раз, решила, что лучше повторно выслушать рассказ, чем продолжать нудное чтение толстой книги и другие нравоучительные истории.

Глава 9

С тех пор, как Ханна попала в дом Гриндлов, прошло почти четыре месяца. Сью ушла, а Дылду, пойманную на подслушивании, уволили. На ее место приняли спокойную Марту, трудолюбивую, покладистую и, в отличие от Маленькой Мэри, совсем не склочную. Служанки быстро нашли общий язык и, если бы не экономка, то жизнь Ханны можно было бы назвать райской, однако Большая Мэри крепко держалась в доме, пользовалась поддержкой миссис Гриндл и считала себя особой, достойной некоторых привилегий, подчеркивая свое превосходство грубым обращением к прислуге, работавшей под ее началом.

Если сказать по правде, то Мэри старалась служить верой и правдой чете Гриндл, но характером экономка сходилась лишь с хозяйкой. Мистер Гриндл относился к ее присутствию в доме просто снисходительно, поскольку особых причин для конфликта не было, кроме того, неприязнь он хорошо умел скрывать.

Ханна обжилась на новом месте и быстро привыкла к здешнему укладу. У нее появились красивые платья, перешитые из подаренных хозяйкой ненужных нарядов. Будь ее воля, она бы выбрала иную расцветку ткани, но выбирать не приходилось, и она радовалась тому, что есть. Сама, за свои кровно заработанные деньги, она не смогла бы позволить себе подобного, потому к перепавшим ей нарядам относилась весьма трепетно и бережливо. Несколько расстраивало ее, что фасон платьев приходилось выбирать по строгой рекомендации Кэтрин и в соответствии с ее вкусом, так как миссис Гриндл весьма щепетильно относилась к тому, какое они произведут впечатление на общество. То же касалось и выбора причесок.

Не обремененная тяжелым трудом, Ханна выглядела свежо и даже поправилась. Теперь у нее было достаточно свободного времени, которое она могла посвятить себе. Много часов было проведено перед зеркалом, пока она училась сама себе делать строгие, но несколько изысканные прически, пользоваться пудрой и румянами. А недавно ей достался флакон духов, которые разонравились миссис Гриндл. Команьонка была просто счастлива, казалось, что сбываются все ее мечты.

Постепенно, пообвыкнув и поняв, что нравится хозяйке, а что вызывает у ее раздражение, она научилась правильно подавать себя. Теперь чтение нудных книг не вызывало у компаньонки раздражения и к манере общения миссис Гриндл она тоже привыкла.