Третий — не лишний
Шрифт:
Саул вернулся в офис. Он, может, и не хотел, чтобы у них был ребенок, и, уж точно, попытался бы переубедить жену, если бы она предложила ему пересмотреть их решение. Но ситуация, в которую они попали, выходила за рамки договоренностей. Жизель уже беременна. Это случайность, насмешка судьбы. Но именно судьба свела их вместе. Может ли он принять один подарок судьбы и отказаться от другого?
Жизель боится, что потеряет рассудок после родов. Но, слушая ночью ее плач и вспоминая страшный рассказ о детстве, Саул задумался: не окажутся
Он посмотрел на часы. Осталось не так много времени до встречи.
Зайдя в кабинет, Саул включил ноутбук и спустя полчаса нашел имя профессора, который жил в Лондоне и являлся одним из лучших специалистов по послеродовой депрессии.
Жизель измотана. Это бросается в глаза сразу. Ее горе и отчаяние говорят красноречивее любых слов. Поскольку Саул любил жену до потери памяти и не мог выносить ее страданий, то был намерен горы свернуть, лишь бы убедиться, что он сделал все, стараясь помочь ей.
Профессор Грин сейчас находился в Америке с лекционным туром, но собирался вернуться в Лондон в ближайшие двадцать четыре часа. Если необходимо, Саул был готов нанять частный самолет, чтобы Жизель полетела в Америку и пообщалась с врачом. Не было ничего, что он бы не сделал для нее. Ничего. Включая его будущее отцовство.
Отцовство… Как только Саул осознал это, странное ощущение зародилось в нем. Несмотря на то что он всегда утверждал, что не хочет детей, теперь ему было необходимо защищать уязвимую новую жизнь, зарождающуюся в теле Жизель.
Глава 10
Ганс де Кипер был отличным бизнесменом, с которым при любых других обстоятельствах Саул был бы рад скрестить мечи, торгуясь по поводу условий сделки. Но не сегодня. Их встреча продолжалась уже три часа, и пора было заканчивать ее. Но прежде, чем Саул успел что-либо сказать, датчанин сам предложил продолжить переговоры через два дня.
— Почему ты настаиваешь, чтобы я пообщалась с этим профессором? — хмуро поинтересовалась Жизель. — Я уже приняла решение.
— Правда? — мягко улыбнулся Саул. — Скажи честно, ты приняла то решение, которое тебя устраивает? Или то, которое, по твоему мнению, ты обязана принять?
— Я знаю, что он скажет, Саул. Профессор согласится, что это верное решение.
Саул помотал головой:
— Нет. Ты ничего не можешь знать, не поговорив с ним. Ты просто предполагаешь. Я хочу, чтобы мы пошли вместе и выслушали его вердикт.
Саулу было неприятно давить на жену. Ей и так приходилось нелегко. Слезы снова катились по ее щекам. Жизель металась по гостиной. Она исхудала, ее глаза казались огромными. Они сверкали от слез и эмоций, когда она в очередной раз помотала головой, отказываясь встретиться с профессором. Но Саул не собирался сдаваться.
— Послушай, — умолял он, — тебе было шесть лет, когда умерла твоя мать. Это произошло почти двадцать лет
— Медицина, говоришь? Но это сложнее, чем просто медицина. Нет такой формулы, которую можно применить, чтобы все встало на свои места. Это психическая проблема… форма сумасшествия.
— Жизель, прошу, поговори с ним ради меня, если не хочешь это делать ради себя.
Саул видел, как ее глаза округлились, тень легла на лицо.
— Ты действительно готов на все? Готов использовать эмоциональное давление? — требовательно поинтересовалась она.
— Я хочу помочь тебе.
— Помочь?! А что будет, если профессор подтвердит, что я стану такой же, как моя мать? Ты на самом деле считаешь, что это мне поможет?
— Я не думаю, что он так скажет. Потому что я не думаю, что такое может произойти.
— Это неизвестно, Саул. Возможно, ты даже надеешься, что он диагностирует сумасшествие. Ты же не хочешь детей, в конце концов.
— Не смей так говорить! Поверь мне, Жизель, пожалуйста. Я люблю тебя и пытаюсь помочь. Просто поговори с ним. Это все, о чем я прошу. Запишись к нему на прием.
— Хорошо, — нехотя согласилась Жизель.
Сердце Жизель гулко билось, эмоции переполняли ее. С каждым днем, с каждым часом, с каждой минутой ребенок, которого она носила, становился ей все дороже. Она думала и думала, пока голова не начинала раскалываться. Насколько все было просто, когда она приняла решение не заводить детей. Но теперь ребенок рос в ее животе, и никакая логика не могла соревноваться с силой материнского инстинкта. Она хотела ребенка. Хотела его больше всего на свете, и это желание было слишком сильным, чтобы сопротивляться ему.
— Хочешь, я запишу тебя? — предложил Саул, заглядывая ей в глаза.
— Нет, я сама.
— Вот телефон, — сказал он, передавая ей сложенный лист с распечатанной информацией. — Почему бы тебе прямо сейчас не сделать это, а я пойду и поработаю?
Жизель кивнула, соглашаясь.
Оставшись одна, она развернула бумагу, которую Саул дал ей. Жизель стало нехорошо при мысли о том, что ей придется откровенничать с незнакомым человеком. Что, если он подтвердит, что до сих пор нет лекарства от этого недуга? Редкая форма психоза все еще грозила женщине. Ей стало нехорошо от паники и страха, охвативших ее.
Жизель достала телефон и набрала номер, но тут же сбросила его. Это неправильно. Она не может это сделать. Она не вынесет, если профессор повторит холодным голосом то, что ей и так уже известно. Смяв бумагу, она выбросила ее в корзину.
— Ты договорилась о встрече с профессором? — спросил ее Саул спустя два часа.
Они сидели в кухне, и он готовил чай для Жизель. Теперь она не выносила запаха кофе.
— Нет. Пока нет. Уже поздно. Сделаю это завтра.