Третий – не лишний!
Шрифт:
– Вот отсюда! – рявкнул Филлипэ, опуская казгази и отводя руку Эмо. – Пока я тебя не обезглавил. Тебя спасло только то, что ты хозяин этого дома!
Джулио вымелся из комнаты со скоростью света.
– Нужно срочно найти лекаря, способного сделать противоядие от вируты, – дернул себя за хвост Эмилио.
Филлипэ возразил:
– Нет, это слишком долго. Надо добыть готовое.
Эмо пожевал губу. Повернулся к другу:
– Я примерно знаю, куда обращаться. Ты со мной? Там понадобится кто-то, кто защитит
– Конечно, – решительно кивнул второй муж. – Куда ж я денусь? – криво усмехнулся.
– Да и... – Эмо замолк.
Филлипэ выразительно поднял бровь: ну, мол, договаривай!
– Больше противоядие тут поблизости взять не у кого, – продолжил Эмо. Отвел взгляд: – Придется пробиваться с боем.
Натягивая под камзол дополнительную перевязь с кинжалами, синеглазый показал глазами на дверь:
– На входе посадим своих слуг, чтобы сюда никто не ворвался.
Они склонились над моей постелью, осторожно приподнимая руки и целуя пальцы:
– Маруся, прости нас. Мы сделаем все, чтобы ты поправилась.
Мне было так спокойно в своей раковине, и только что-то далеко внутри плакало кровавыми слезами...
– И чего ты тут валяешься? – раздался у меня в голове строгий насмешливый голос.
– Привет, шизофрения, – вяло отреагировала я.
– Это не болезнь, – сообщил мне голос.
– Ну-да, – не стала я спорить. – С этим многие живут, как нормальные.
– Я – Бог! – важно проинформировал меня голос.
– И вам здрасте, мания величия, – не могла выйти я из апатии.
– Ну до чего дети недоверчивые пошли! – возмутился голос. И на краю моей постели материализовался мужчина средних лет среднестатистической наружности. Таких часто можно встретить возле ларька с пивом. Большие круглые глаза, улыбчивый рот, в лице легкая безуминка.
Он внимательно посмотрел на меня постоянно меняющими цвет глазами, поднял ладони и с усмешкой выдал:
– Маруся, прежде, чем ты поздороваешься со мной как с галлюцинацией, хочу предупредить – я настоящий.
– И что? – так же равнодушно спросила я.
– Да ничего, – пожал плечами мужчина. – Кроме того, что у меня для тебя есть весьма неприятное известие. Оно тебе точно не понравится!
Я отмолчалась. Что еще в этом мире могло быть хуже?
– Ты беременна, – сообщил мне бог.
До меня дошло. Извилистыми путями, но дошло.
– Что?!! – подскочила я на кровати, садясь. – Убью!
Р-р-р! Дайте ложку мышьяка, и выживут только умные!
– Я ж сказал, что не понравится, – фыркнул мужчина. – Зато сразу сколько экспрессии!
– Что мне теперь делать? – нахмурилась я, одергивая кружевные рукава шежовой ночной рубашки. – И как вообще это возможно?
– Ну-у-у, -хитро
– Так я беременна или нет? – уставилась я на него в упор.
– Пока нет, – признался бог. – Но в будущем...
– В будущем, – процедила я сквозь зубы. – Мне делать ребенка будет просто некому! Я очень внимательно изучу методику принудительной кастрации через уничтожение всего организма!
– Я тебя понимаю, – вздохнул мужчина. – Но не поддерживаю. Сам того же пола.
– Это не проблема, – пожала я плечами. – Современная хирургия творит чудеса.
– Маруся, – вдруг спросил собеседник. – А тебя ничего не удивляет?
– Что именно? – набычилась я. – То, что я разговариваю с богом? Или то, что мои обидчики до сих пор живы? Так одно лечится, а второе калечится!
– Жестокая ты, дочка, – подсел поближе мужчина.
Я отодвинулась:
– Прошу прощения, но я не помню, чтобы мы состояли с вами хоть в какой-нибудь связи. Тем более в родственной!
– А я решил тебя удочерить, – признался бог, снова придвигаясь.
– Кровать не бесконечная, – предупредила я его, отодвигаясь. – И с чего такие милости? Магнитные бури свирепствуют?
– Не-а, – широко улыбнулся он. – Ты шустрая. Мне такие нравятся. А то, понимаешь, в последнее время сюда таскают таких покорных и на все согласных, что плюнуть не на кого.
Я на всякий случай отодвинулась еще дальше и поинтересовалась:
– А на меня, значит, можно плевать?
– Я не в том смысле, – махнул д ланью мужчина. – У тебя потенциал богатый. И способности есть к самовосстанавливанию. И непостоянная ты, прям как я.
– А вы кто? Кроме того, что бог? – полюбопытствовала я, находя всю эту беседу более чем занимательной.
– Хаос я, – представился мужчина. – Отец двух оболтусов, профукавших этот мир. Один, понимаешь, ударился в «твори добро – макни в дерьмо», а второй все покрой плаща д ля Черного Властелина Вселенной выбрать не может. То такое уже было, то это слишком смело.
– Прикольно, – фыркнула я. – Он гей, а я при тут чем?
– А ты просто под руку попалась, – сообщил мне бог.
– Под чью? – пожелала уточнить я, чтобы знать, кому эту конечность гордиевыми узлами завязать.
– Да всем, – сообщил мне собеседник. – Сначала Судьбе, кузине моей, которая отправила тебя сюда. Потом двум аристократам, которые, в свою очередь, уже были повязаны мной. А потому уже и мне.
– И что? – нахмурилась я. – Мне теперь надо радоваться или могилу копать со слезами счастья на глазах? Так я сначала две выкопаю!
– Маруся, – пожурил меня бог. – Нужно быть милосердной.
– Буду, – тут же согласилась я. – Милосердно прибью и буду. Честью клянусь. Вашей.
– У меня ее нет, я Хаос, – отозвался мужик.