Третий рейх изнутри. Воспоминания рейхсминистра военной промышленности. 1930–1945
Шрифт:
Судьба Гамбурга привела меня в ужас. 29 июля на заседании в управлении централизованного планирования я сказал: «Если авианалеты будут продолжаться в таких же масштабах, через три месяца мы избавимся от всех проблем; нам просто нечего будет обсуждать. Мы покатимся в пропасть, и довольно быстро…» Три дня спустя я сообщил Гитлеру о постепенном спаде военного производства и снова предупредил, что, если авианалетам подвергнутся еще шесть главных индустриальных центров, немецкая военная промышленность полностью остановится [177] . «Вы все восстановите», – только и сказал он.
177
На следующий день я уведомил о своих опасениях коллег Мильха (совещание с руководителем управления снабжения военно-воздушных сил, 3 августа 1943 г.): «Мы приближаемся к тотальной катастрофе… в области снабжения. Очень скоро мы будем испытывать недостаток важнейших запасных частей для самолетов, танков и тягачей». Десять месяцев спустя я выступал перед гамбургскими портовыми рабочими: «Совсем недавно мы говорили себе: «Если это будет продолжаться еще несколько месяцев, военное производство остановится».
В
17 августа 1943 года, всего через две недели после бомбардировок Гамбурга, мы едва избежали еще одного катастрофического удара. Американские ВВС совершили свой первый рейд; целью был Швайнфурт, центр производства шарикоподшипников, нехватка которых и без того стала камнем преткновения в увеличении объемов военной продукции.
Однако американцы совершили грубейшую ошибку. Вместо того чтобы сосредоточиться на шарикоподшипниковых заводах, они распылили свои силы. Сто сорок шесть из трехсот семидесяти шести «Летающих крепостей» сбросили бомбы на авиасборочный завод в Регенсбурге, не нанеся заметного ущерба, а британцы тем временем продолжали беспорядочные налеты на наши города.
И все же после бомбардировки Швайнфурта производство подшипников сократилось на 38 процентов [178] . Несмотря на непреходящую угрозу Швайнфурту, нам пришлось ремонтировать разрушенные предприятия, поскольку попытка передислоцировать заводы означала бы полную остановку производства на три или четыре месяца. Из-за острой необходимости в подшипниках мы не тронули и шарикоподшипниковые заводы в Эркнере (районе Берлина), Каннштатте и Штейре, хотя враг наверняка был осведомлен об их местонахождении.
178
Согласно «Статистическому отчету о производстве в период войны» («Statistischer Schnellbericht zur Kriegsproduktion», январь 1945 г.), после рейда 17 августа выпуск шарикоподшипников сократился с 9 116 000 до 8 325 000 штук. В первой половине августа план был выполнен в полном объеме, а во второй половине августа выпуск сократился до 3 750 000 штук, или на 17 процентов. Если в Швайнфурте производилось 52,2 процента всех подшипников, то один этот рейд сократил их выпуск на 34 процента. В июле было произведено 1 940 000 шарикоподшипников диаметром от 6,3 до 24 сантиметров.
В июне 1946 года представители Генерального штаба ВВС Великобритании спросили у меня, какими бы были результаты скоординированных налетов на все шарикоподшипниковые заводы. Я ответил следующее: «Через два месяца объемы военного производства заметно сократились бы, а через четыре месяца мы были бы вынуждены полностью остановить производство.
Это наверняка случилось бы, если:
1) все наши шарикоподшипниковые заводы (во Швайнфурте, Штейре, Эркнере, Каннштатте, а также во Франции и Италии) были бы атакованы одновременно;
2) эти налеты повторялись бы три или четыре раза каждые две недели, какими бы ни были предыдущие разрушения;
3) любые наши попытки восстановить эти заводы пресекались бы последующими бомбардировками с двухмесячными интервалами» [179] .
После первого авианалета мы были вынуждены использовать запасы с армейских складов. Когда же резервы армии, как и излишки непрерывного производства на заводах, иссякли – а хватило их на шесть – восемь недель, – небольшое количество шарикоподшипников, производимых ежедневно, зачастую отправлялось на сборочные заводы в заплечных мешках. В те дни мы с тревогой спрашивали себя, когда же враг поймет, что сумел парализовать работу тысяч военных заводов, разрушив всего лишь пять или шесть относительно мелких объектов.
179
Руководитель стратегических бомбардировок коммодор авиации Бафтон прекрасно понимал значение швайнфуртских заводов. За два дня до первого налета в письме маршалу Боттомли он подчеркнул необходимость проведения после американского дневного налета более мощной ночной бомбардировки Швайнфурта и рекомендовал перед вылетом зачитать экипажам бомбардировщиков следующее заявление: «Вполне вероятно, что ночная операция в сочетании с дневным рейдом, совершаемым в данный момент, станет одной из главных битв этой войны. Если обе операции окажутся успешными, сопротивление Германии может быть сломлено и война закончится раньше, чем предполагается… Летчикам представляется шанс за одну ночь сделать для победы больше, чем любым другим боевым частям… Шарикоподшипники являются жизненно важными частями любого механизма, а при воздействии воды и огня превращаются в груды бесполезного металлолома…»
Однако маршал авиации Харрис главной целью считал Берлин. В список первоочередных целей наряду со Швайнфуртом были также включены города с авиазаводами: Лейпциг, Гота, Аугсбург, Брунсвик, Винер-Нойштадт и другие.
Однако второй серьезный удар последовал лишь два месяца спустя. 14 октября 1943 года, когда я обсуждал с Гитлером проблемы вооружения в восточнопрусской Ставке, нас прервал адъютант Шауб: «Рейхсмаршал желает срочно поговорить с вами, – обратился он к Гитлеру. – На этот раз у него хорошие новости».
Гитлер вернулся после телефонного разговора с Герингом в прекрасном настроении. Последний дневной налет на Швайнфурт закончился грандиозной победой нашей противовоздушной обороны. Все окрестности усеяны сбитыми американскими бомбардировщиками [180] . Я почувствовал неладное и отпросился с совещания, чтобы лично позвонить в Швайнфурт. Однако связь прервалась; я не смог дозвониться ни до одного завода. В конце концов через полицейский участок мне удалось связаться с мастером одного из шарикоподшипниковых заводов, и он сообщил, что все заводы сильно пострадали, начались пожары в цехах, и общий ущерб гораздо больше, чем от первого налета.
180
Было сбито 60 из 291 бомбардировщиков. После второго налета 14 октября 1943 г. 32 процента всех производственных мощностей, включая 60 процентов швайнфуртских, было уничтожено; расчеты основаны на сравнении с июльскими объемами производства. Выпуск подшипников диаметром от 6,3 до 24 сантиметров сократился на 67 процентов.
После этого второго рейда я немедленно назначил своего самого энергичного сотрудника, генерального директора Кесслера, специальным уполномоченным по производству шарикоподшипников. Наши запасы иссякли; попытки импортировать шарикоподшипники из Швеции и Швейцарии успехом не увенчались. Тем не менее нам удалось избежать полной катастрофы, заменив, где только возможно, шариковые подшипники на подшипники скольжения [181] . Но действительно спасло нас то, что, к нашему удивлению, налеты на шарикоподшипниковые заводы прекратились [182] .
181
В некоторых двигателях мы умудрились сэкономить до 50 процентов шариковых подшипников.
182
Маршал авиации Харрис возражал против дальнейших налетов на Швайнфурт и сумел настоять на своем. Он считал, что стратегические бомбардировки таких экономических объектов, как плотины Рура, молибденовые шахты и прочее не приносят ожидаемых результатов. Он не понимал, что причина неудачи в том, что дело просто не доведено до конца. 12 января 1944 г. маршал авиации Боттомли убедил маршала авиации Чарлза Портала отдать приказ сэру Артуру Харрису «как можно скорее разрушить Швайнфурт». 14 января Харрис сообщил, что британский и американский штабы ВВС пришли к полному согласию по стратегии «прицельных бомбардировок ключевых центров военной промышленности противника». Сэр Артур снова возражал, но 27 января был вынужден отдать приказ об авианалете на Швайнфурт (см. Вебстера и Франкленда). Только 22 февраля 1944 г. американские и британские авиасоединения приступили к выполнению этого приказа, скоординировав дневные и ночные налеты.
23 декабря серьезно пострадал завод в Эркнере, но мы не были уверены, была ли эта цель выбрана специально, поскольку весь Берлин в тот день подвергся интенсивной бомбардировке. Ситуация не менялась до февраля 1944 года. Затем в течение четырех дней Швайнфурт, Штейр и Каннштатт подверглись двум серьезным бомбежкам каждый. Потом бомбили Эркнер, Швайнфурт и снова Штейр. После этих бомбардировок всего за шесть недель производство подшипников (диаметром свыше 6,3 сантиметра) сократилось на 29 процентов [183] . В начале апреля 1944 года налеты резко прекратились. Союзники не закрепили достигнутые успехи. Если бы в марте и апреле они продолжали авиарейды с той же интенсивностью, о восстановлении нашей шарикоподшипниковой промышленности не было бы и речи [184] . А так производство танков, самолетов и других видов вооружения не пострадало из-за недостатка шарикоподшипников. С июля 1943-го по апрель 1944 года мы даже увеличили объемы производства военной техники на 19 процентов. Гитлер утверждал, что в сфере вооружений нет ничего невозможного и все наши прогнозы слишком пессимистичны, а опасения напрасны. Как ни странно, он оказался прав.
183
Выпуск шарикоподшипников диаметром 8,3 сантиметра и более упал с 1 940 000 в июле 1943 г. до 558 000 в апреле 1944 г., а запасы уменьшились с 9 114 000 в июле 1943 г. до 3 834 000 в апреле 1944 г., то есть на 42 процента. При этом следует принять во внимание, что противник дал нам возможность без помех восстанавливать пострадавшие заводы весь апрель, но непосредственно после авианалетов ущерб был гораздо больше. После этих разрушительных рейдов шарикоподшипниковые заводы редко подвергались бомбежкам, а потому в мае мы смогли увеличить объемы производства на 25 процентов по сравнению с апрельскими показателями, то есть выпустили 700 000 подшипников диаметром 6,3 сантиметра. В июне мы произвели 1 003 000 подшипников, а в сентябре – 1 519 000, то есть 78 процентов первоначального производства. В сентябре 1944 г. мы произвели 8 601 000 подшипников всех диаметров, или 94 процента продукции, выпускаемой до серии бомбардировок.
184
Вероятно, командование вражеской авиацией переоценило результаты авиарейдов. Например, наш Генеральный штаб военно-воздушных сил по данным аэрофотосъемки пришел к выводу, что налет на советскую фабрику по производству синтетического каучука осенью 1943 г. вывел ее из строя на несколько месяцев. Я показал эти фотографии нашему ведущему специалисту по производству синтетического каучука Хоффману, директору завода в Хюльсе, подвергшегося гораздо более серьезным бомбардировкам. Так вот, показав на главные, уцелевшие цеха, Хоффман объяснил, что через неделю-две завод заработает на полную мощность.
Только после войны я узнал причину этой ошибки: вражеское командование решило, что в авторитарном гитлеровском государстве важнейшие заводы будут немедленно передислоцированы из подвергшихся бомбардировкам городов. 20 декабря 1943 года сэр Артур Харрис выразил глубокое убеждение в том, что «к данной стадии войны немцы давно предприняли все возможные усилия для децентрализации производства такой важнейшей военной продукции (как шарикоподшипники)». Он сильно переоценил возможности авторитарной системы, со стороны действительно казавшейся несокрушимой.
Еще 19 декабря 1942 года, за восемь месяцев до первого авианалета на Швайнфурт, я разослал директиву на все предприятия военной промышленности, в которой предупреждал: «Нарастающая интенсивность вражеских авианалетов вынуждает нас усилить подготовку к передислокации важнейших военных производств». Однако я встретил всестороннее сопротивление. Гауляйтеры не желали размещения новых заводов на подвластных им территориях, так как боялись нарушить безмятежную тишину своих городков, а мои директора хотели остаться в стороне от внутриполитической борьбы. В результате практически ничего не было сделано.