Третий шеар Итериана
Шрифт:
— Бой, — повторил другой голос.
— Это по закону. Пусть четверо рассудят.
— Бой…
Тьен зажмурился, отгоняя всплывшее вдруг видение из прошлого.
Игорная мамаши Бланшет. Щеголь в твидовом пиджаке ухмыляется недобро, и навощенные усы его шевелятся, словно паучьи жвалы. Смазливая шлюха строит глазки, уже зная, что не позволит ему выстрелить. А вокруг — люди, безликие, безымянные… такие же, как эти итерианцы сейчас для него. Так же ратуют за честный бой. За справедливость…
Кому она тогда нужна была, справедливость?
А сейчас кому?
Тем
Этим — только бы наружу вырваться. Или чтобы он ильясу прогнал, а там вернется сила, и не ждите никакого честного боя: Холгеру и делать ничего не придется — кто-нибудь из доброхотов опередит. Во славу Итериана. Да сгинет тьма… И в спину — как тогда…
Только теперь окна замурованы, и не течет под стенами спасительница-река. И девочки с большими тревожными глазами и теплыми ладошками тоже не будет…
А так — один в один.
Суд божий, суд четырех, другой какой-нибудь суд… В каждом мире, наверное, есть закон, разрешающий убивать друг друга на потеху публике, прикрываясь благими целями…
— Так ты отказываешься? — правитель смотрел в глаза, ждал ответа. А взгляд такой… Словно сказать что-то хотел или, напротив, спросить…
Тьен отвернулся.
Оглядел притихших стихийников.
— Шеар Холгер погорячился, предлагая мне подобное, — объявил во всеуслышание. — Я и в мыслях не могу допустить, чтобы правитель Дивного мира погиб от моей руки. Слишком большая ответственность лежит на нем, слишком ценен он для всех нас… Но если кто-нибудь из вас решит выступить от его имени… в защиту справедливости…
Никто не выйдет. Не осмелится.
Но трусом для них останется он, Этьен. Станут потом говорить, как он воспользовался отговорками и не принял вызов.
Плевать! Все равно после сегодняшнего ничего хорошего о нем уже не скажут.
— Ты ошибаешься, — голос Холгера прозвучал как гром среди развидневшегося было неба. — Я отдаю себе отчет в том, что делаю. Хвала четырем, есть кому занять мое место. Эйнар молод, но при поддержке старейших будет править достойно. И ты… Ты, как бы там ни было — шеар, и если Итериану снова понадобится помощь, я знаю, вспомнишь о своем предназначении…
Ильясу никак не отреагировали на слова правителя, но оживились, когда стихийники снова загудели… Одобрительно — кто бы сомневался.
Правитель мудр.
Его решения — закон.
Пусть умрет, коль на то его воля, а старейшие уж подскажут неразумному мальчишке, пришедшему ему на смену, как правильно управлять миром…
— Бой, — слышится снова несмелое.
— Бой.
— Бо…
— Ой! — Софи вскрикнула, когда иголка оцарапала спину.
— Простите, — смущенно извинилась швея. — Я почти закончила.
Платье девушка выбрала быстро. Оно словно дожидалось ее в витрине недавно открывшегося модного салона. Белый с голубоватым отливом атлас, расшитый бисером, спущенные плечи, пышная юбка с воланами. Оно стоило целое состояние, и продавщица, оценив на глаз неброский наряд покупательницы, сразу
Она так и сказала, что деньги не проблема, и кошелек достала… Но, скорее всего, они заметили кольцо. Вряд ли до этого приходилось видеть хоть что-то похожее, даже в самых дорогих ювелирных… Забегали сразу, засуетились. Зеркала развернули, помогли застегнуть лиф, юбку расправили…
Но нужно было еще чуть-чуть подогнать по фигуре, а женщина, этим занимавшаяся, все время отвлекалась, то на кольцо, то взглянуть за окно в зазор между задернутыми шторами…
— Ваш жених такой молодец, — проворковала она, в очередной раз выглянув на улицу. — Обычно мужчины не любят ждать.
— Жених? — удивилась Софи. — Ох, нет, он в отъезде… по работе. А это — родственник. Взялся повозить меня по магазинам.
Фер пришел к завтраку. Не побрезговал яичницей и чаем с ореховым печеньем, а узнав, что она собирается за покупками, предложил услуги шофера. Девушка подозревала, что Тьен попросил дядю присмотреть за ней, и это обстоятельство тревожило, но от помощи отказываться не стала.
— Может быть, он подождет вас в зале? — тут же среагировала на ее слова одна из продавщиц. — Выпьет стаканчик лимонада? На улице такая жара…
Клиентов, кроме Софи, в салоне не было, и наверняка весь персонал торгового зала, состоявший исключительно из представительниц прекрасного пола, прилип сейчас к окнам. Импозантный мужчина за рулем шикарного автомобиля… еще и не жених!
Фернан на приглашение согласился, и на лимонад, и посмотреть альбом с бутоньерками из искусственных цветов (по словам одной из девушек, гостю на свадьбе тоже не помешает подобный аксессуар). Прислушиваясь к щебету окруживших флейма дам, Софи поняла, что платье ее будет готово еще не скоро, и мужественно приготовилась терпеть новые уколы.
Огонь горел слишком ярко, и Тьен приглушил пламя светильников, чтобы сберечь и масло, и воздух. В сгустившемся сумраке ряженые в длинные одежды дети стихий мало чем отличались от крылатых теней-ильясу. Застыли настороженно и те, и другие. Ждали. Темные — крови. Дивные… Кто знает? Но ждали чего-то, на что-то надеялись.
Даже не подумали, что случится, если он, убив Холгера, не уйдет, не передаст корону Эйнару, а решит править сам. Останется вместе с призванной им тьмой. Подчинит себе весь Итериан, а после — все великое древо и станет единоличным властителем бессчетного множества миров…
Возможно ли такое вообще?
Тьен не задумывался. Даже если да, ему это не нужно. Но то, что другие не задались подобным вопросом и не попытались воспрепятствовать решению правителя, злило. И злость эта была… правильная, что ли? Потому как ильясу никак на нее не реагировали. Значит, правильная. Не темная. И не светлая, конечно. Не бывает злости светлой, но бывает такая, что снимает пелену с глаз и заставляет видеть все, как есть, без лишних иллюзий, без наивной веры в чужую добродетель.