Третья половина жизни
Шрифт:
– А как узнать – разойдутся или не разойдутся?
– Это вам и нужно решить. Считается, что основа прочного брака любовь. Как было сказано, они любят друг друга. Ваше дело поверить этому или нет. Насильно подписывать вас никто не заставит.
– Ясно. Слышь, студентка, любовь – это как понимать?
– Обращайся к новобрачному. Мой поручитель уже поставил подпись. Объясни ему, Игорь, как понимать любовь.
– Это когда жить без человека не можешь. Ясно?
– Не-а. Как не можешь? В петлю лезешь? Или головой в прорубь? Ты, геолог, не обижайся, я не надсмехаюсь,
– Ничего такого вы не сказали. Вернее, сказали то, о чём не принято говорить.
– А я бы и не сказал, если бы этот разговор не зашёл. Что ж я, в лесу родился, пенькам молился? А не нравится, что я говорю, – будьте здоровы, не буду я эту подписывать!
– Чувствую, мне придётся сформулировать соё понимание предмета, иначе мы не закончим до осени. В браке необходимо соблюдение трёх условий. Первое: общность духовных интересов. Второе: автономия, основанная на полном доверии друг к другу. Третье: умение жертвовать своими интересами. Причём это больше относится к жене. Как видите, мои идеалы попахивают востоком.
– Вы довольны ответом, Григорий Петрович?
– Ни хрена я, честно сказать, не понял. Я вот думаю, почему у нас в деревне разводились?.. Слышь, студентка, гулять от него налево не будешь?
– Нет.
– Насчёт сготовить и постирушек тоже учти. А ты, геолог, как у тебя насчёт выпить обстоит? Употребляешь?
– В разумных пределах.
– Хорошо, если так. Главное, что бы по пьяному делу жену по улице не гонять. А то раз-два вытерпит да и скажет: «А на хрена мне такие развлечения?» У нас был такой случай.
– По этой причине не скажет.
– А с остальным разберётесь… Всё, расписался. Поздравляю вас с законным браком, желаю успехов в труде и личной жизни…
– Минутку, Григорий Петрович, вы забежали вперёд. Как я понимаю, Ольга, вы разделаете взгляда Игори на семейную жизнь?
– Да я тоже не всё уловила. Он мне потом разъяснит.
– Когда у вас последний срок сдачи диплома?
– Пятого июня.
– А если вы не предоставите работу к этому сроку?
– Могут отчислись. Можно, конечно, отсрочить защиту числа до двадцатого, но это крайний срок.
– А нельзя отсрочить подольше? По семейным обстоятельствам, например?
– Разве что по состоянию здоровья. Но на это трудно рассчитывать. А по другим причинам… Вряд ли для меня сделают исключение, в отличницах я никогда не числилась. Почему вы спрашиваете? У меня ещё много времени.
– Тут возникло ещё одно обстоятельство. Транспортный отдел экспедиции предупредил меня, чтобы мы брали продукты с запасом. Вертолёта нам не будет до конца сезона. И эвакуируют наш отряд в последнюю очередь. А следовательно и вас. В конце сентября или в начале октября.
– Чёрт! Он всё-таки нашёл слабое место!
– Ошибаетесь, Игорь Константинович. Шубин не имеет к этому ни малейшего отношения.
– Это не имеет значения.
– Вы твёрдо решили?
– Да.
– Тогда прошу встать. По праву, предоставленному мне «Инструкцией по проведению геологоразведочных работ», объявляю вас…
– Подождите!
– В чём дело, Игорь Константинович?
– Всё отменяется. Андрей, порвите эту бумажку.
– Ты не хочешь на мне жениться? Как мило!
– Не в этом дело. Хочу. Но я не могу допустить, чтобы ты из-за меня не получила диплома. Не могу я этого допустить!
– Тебя не устраивает жена без высшего образования? Уж возьмёт меня Андрей Павлович в штат и без диплома. Возьмёте?
– Возьму.
– Вот видишь!
– Хватит шутить, сейчас не время!
– Вот-вот! Наконец я услышал человеческий голос. Правильное наблюдение, Игорь Константинович, не время шутить. Тут шутки плохие!
– Вот что, Игорь. Вы тут с Ольгой подумайте ещё немного, а мы пока займёмся грузами. Пойдёмте, не будем мешать!..
XXIII
– Ну, Игорь Константинович, думай. Только вслух. Мне тоже интересно.
– О чём тут думать, всё и так ясно.
– Куда уж яснее! Эх ты – «люблю»! Недорого же стоит твоя любовь!
– Да ты что? Речь-то о твоём дипломе, не о моём!.. Что ты на меня так смотришь?
– Вспоминаю… Смешно. Знаешь, ты был первый, кого я увидела в университете. Ты сбегал по лестнице, что-то насвистывал. Руки в брюки, курточка какая-то на плече. И я поняла, что мне просто необходимо поступить в этот университет. И поступила. И два года потом следила за тобой… издали…
– Я рад, что так получилось. Очень рад. Но я же о тебе забочусь. Ты училась пять лет, так какого дьявола это зачёркивать?
– Ты в самом деле не понимаешь? Кажется, да. Даже не знаю, радоваться этому или плакать. Знаешь, что стоит за твоей заботой? Сейчас скажу. Вот что: «Как же я потом её брошу, как я смогу с ней развязаться, если из-за меня она останется без диплома?» Да, Игорь, это. Независимо от того, понимаешь ли ты это.
– Кажется, начинаю. Ладно, сделаем так: оформляем брак и улетаем со всеми. На следующий год вернёмся. Вместе. Подождёт Имангда еще год. Десять лет ждала, потерпит. Всё равно третий рудник уже начали строить. Согласна?
– Это очень заманчиво – получить такое экзотическое свидетельство о браке. Но я не собираюсь их коллекционировать.
– Хорошо, зарегистрируемся в городе, самым обычным порядком. Ты права, это ничего не меняет. Всё равно получается, что я боюсь остаться у тебя в долгу. Посмотри на меня. Я не хочу тебя потерять. Веришь? Я не могу допустить, что тебя потеряю. И у меня только один способ доказать это. Решено, улетаем. В город, а потом в Ленинград. Совсем. А потом ты защитишься и начнём всё с начала, с нуля, где-нибудь в другой экспедиции.