Тревожит память былую рану
Шрифт:
В общем, ему нужна была небольшая передышка – минут десять-пятнадцать, чтобы отвлечься, после чего он сможет посмотреть на проблему как бы со стороны.
Ревякин вызвал к себе Самсона.
– Как там наша Ника?
Парень производил впечатление – атлетического сложения, боксер – мастер спорта. Но в зоне он не был, рекомендации у него хлипенькие. В общем, он вполне годился на то, чтобы охранять дом, но брать его на разборки с Лаймой Альбинос бы не стал. Там кровь, там проблемы с законом, неизвестно, как поведет себя Самсон. Вряд ли он побежит в ментовку
– Ну, плачет, – пожал плечами Самсон.
– Что, свободу свою оплакивает, – пренебрежительно усмехнулся Альбинос. – Думает, я жениться на ней собираюсь.
– Да нет, вряд ли...
– Она там говорила, что я на круг ее брошу.
– Говорила?.. Ну, может быть, – замялся парень. – Только я здесь при чем?
– Да при том, что ты ей про круг сказал. А я, знаешь, что ей сказал? Сказал, что тебя самого по кругу... Хочешь, по кругу, а? Хор имени Пятницкого…
– Э-э, да не говорил я ей ничего, врет она! – разволновался Самсон.
– Значит, не хочешь в хоре петь... Что ж, придется тебя вычеркнуть из списка. Пацаны остаются, а ты в пролете...
– Какие пацаны?
– А такие-сякие. Дружбаны твои... Я им девку на круг брошу. Ну а ты можешь облизываться. Правая рука еще не отсохла? Или ты левша?
– Да нет, правша, – сконфуженно пожал плечами парень.
– Или лучше в круг станешь? – продолжал дразнить его Альбинос.
– Ну, как вы скажете, босс.
– То и скажу, что надоела мне Ника. Сейчас люди начнут подъезжать, если кто свежачка захочет, к ней пусть идет. Ты там смотри, чтобы не дергалась... А когда мы уедем, в притон ее свезешь...
– В какой?
– Да в любой, но чтобы не выбралась... В «Мессалину» лучше всего. Она девка красивая, самое то... Где «Мессалина» знаешь?
– Ну, был разок...
– Вот и хорошо... Давай дуй к девке, к работе подготовь, ну, чтобы без боев. Скоро люди начнут подходить...
Альбинос отправил Самсона к девочке для развлечений, а сам позвонил Емеле, своему боевому бригадиру, и велел ему подтягивать своих бойцов к его дому.
Все-таки решился он атаковать Лайму сегодня. И повод у него был, чтобы к ней заявиться. Но сначала он должен был собрать зондер-бригаду, настроить людей на дело, поднять их боевой дух.
Уже через час Емеля был на месте, и вся дюжина была в сборе. Ника приняла их всех, но как она отработала свой номер, Альбинос не вникал. Он просто направил к ней парней, а там хоть не рассветай. Не стоять же ему там со свечкой...
На Нике он уже поставил крест. Осталось только разобраться с Лаймой, и можно было спать спокойно – да хотя бы с тем же Веньчиком...
Но Лайма упорно не реагировала на его звонки. Ревякин уже отчаялся услышать ее голос, когда она, наконец, отозвалась.
– Какого черта? – сонно спросила девушка.
– Я не понял, ты с кем разговариваешь? – отчитал ее Альбинос.
–
– Я смотрю, ты совсем от рук отбилась.
– Ну, ты же меня за это не убьешь? – самонадеянно усмехнулась она.
– Нет, конечно. Но и по головке гладить не за что.
– Ну, я бы могла погладить тебя... по этой самой...
– Извини, но мне Веньчик больше нравится.
– Не поняла, какой Веньчик?..
– Тот, который теперь работает на меня...
– Погоди, погоди, он и так на тебя работает.
– Да, но через тебя. А я хочу, чтобы напрямую...
– И ты для этого меня разбудил?
– А ты что, спала? – разыграл удивление Ревякин.
– Нет, на батуте кувыркалась.
– Ну, извини, если разбудил. Думал, время детское...
– А если я устала не по-детски?
– С кем?
– Завтра подъезжай, расскажу...
– Может, лучше сегодня?
– Издеваешься?
– Ну, может быть... Но если вдруг подъеду, ты уж не удивляйся...
– Нет уж, давай завтра!
– Ну, завтра так завтра...
Завтра он будет принимать соболезнования по поводу безвременной кончины своей боевой подруги. И гроб ей закажет самый дорогой – из красного дерева с золотой инкрустацией. Пусть земля будет ей пухом... Ревякин до предела наполнил легкие воздухом и резко выдохнул. Что бы ни говорила там Лайма, а подъедет он к ней сегодня. Чтобы затем на белом коне подскочить к Веньчику...
Он связался с Емелей и велел ему отправляться в путь.
Боевая бригада прибыла на двух джипах. И у Ревякина в личном эскорте две машины – «шестисотый» «Мерседес» и «Хаммер» с охраной. Разумеется, от телохранителей он отказываться не стал.
Емелю он позвал к себе в машину, и когда кортеж выехал за пределы особняка, спросил, как чувствуют себя его ребята.
– Нормально все, – коротко ответил бригадир. – На кого покажешь, того и порвем...
Емеле было уже за тридцать. Вот уж кому доверял Ревякин, так это ему. Последний срок с ним мотал, и в таких переделках побывать пришлось, что иной раз подумать страшно, как близко к ним подступала смерть. Ни чего, и от врагов отбились, и выжили. Правда, Емеля еще пять лет отмотал, прежде чем на волю вышел. Зато сейчас как сыр в масле катается. С такой бригадой Альбиносу не нужна никакая Лайма.
– Да я не сомневаюсь, – поощрительно сказал Ревякин. – Как пацаны отдохнули?
– Да какой там отдых? Отработают, потом отдохнут...
– А что, девочка не понравилась?
– Девочка?! А-а, эта... Так это, пацан твой в позу встал.
– В смысле?
– К девчонке твоей не подпустил. Сказал, что СПИД у нее...
– Не понял, – вытянулся в лице Альбинос.
– Сказал, что наркоманка, что с шоссе взяли, а заплечные, говорит, все спидоносные... Ну, Вадим заявил, что ему все равно, если резинка есть. А этот – она ведь прокусить, говорит, может. С крышей у нее, говорит, проблемы... Нормально все, мы не в претензии. Да и какие сейчас могут быть бабы? Когда сделаем дело, тогда и оторвемся...