Тревожная командировка

Устюгов Сергей

— Успокойся. Сейчас найдем, — ответил я.

Я решал задачу. Самому идти нельзя было, как я мог оставить двух девушек на окраине деревни. Посылать Милу? Она сразу откажется. А уже начало темнеть понемногу.

Сзади раздался голос, — застряли, касатики? Когда оглянулись, то увидели молодого мужичка в кепке.

— Да, вот так получилось, — начал я.

— Небось ночевать негде? — снова спросил мужичок.

Я попытался объяснить, но Мила опередила меня, — да, дяденька, мы заблудились. Не можете ли вы нам помочь. И она сделала, как ей казалось приветливую улыбку.

Мужичок

сразу повернулся к ней и… облизнулся. Так облизываются, когда хотят что-то съесть. Он подошел ближе, и сказал глядя, на Милу, — отчего бы не помочь! Можно помочь! И он подхватил сумку у Милы и указал вперед, — идемте.

Мы пошли за ним. Пришлось пройти почти всю деревню до его дома. Никто не встретился нам на улице. Я смотрел на Тому. Та, невозмутимым видом вышагивала по дороге, а вот Мила явно нервничала.

Сумерки наползали на деревню. В домах горел свет, но какой-то неестественный, словно горела свеча, потому что тени мелькали в окнах. Никого на улице не было.

Я вспомнил фильмы про зомби и вампиров. Во многих была похожая атмосфера. И начиналось примерно также. А вот потом все закручивалось быстро и стремительно.

Мила начала чувствовать, думаю, что то же самое. Потому что она стала жаться ближе ко мне. Я держал под руку Тому и шел, тихонько посматривая по сторонам. Был готов и внимателен.

Наконец мы дошли до дома мужичка. Большой, покосившийся дом не имел ремонта давно. Калитка висела на полуоборванных петлях. Забор перед окошками чуть не падал к дому.

Мужичок с трудом отодвинул калитку, ее скорее всего давно не открывали, направился к дому. Там он отворил дверь и вошел. Через секунду загорелся свет и стало веселее.

Мы по очереди вошли в дом. Пахло травами и немного старым деревом.

— Здесь и располагайтесь, — мужичок указал на большую комнату. Там стоял старый диван, старая кровать и комод тех же лет.

— Здесь бабуся жила и умерла год назад. Так что пользуйтесь. Но с вас причитается. И он тут повернулся ко мне. Понял, наверно, что я тут старший. Мила уже трогала диван, морщилась и двигала губами.

Я достал три рубля, мужичок улыбнулся, — а если еще пятеру добавишь, подскажу, как всю ночь спокойно спать и не бояться. Эти слова услышала Мила, — а что тут может быть опасного?

Мужичок замялся, — да, понимаешь, девка, бабуся-то была этой, ну как у нас говорят, говорящей. Ну, говорила она там с всякими, понимаешь, духами. Вот они и приходили к ней по ночам.

— Что? И сейчас приходят? — спросила Мила.

— И сейчас иногда приходят, — подтвердил мужичок, — не часто, но бывают. Да ты не бойся, они ничего не сделают. Не могут без бабки. Хотя… в прошлом годе корова, которая сюды забрела, издохла.

— Вот вы, это, окрестите все окна и двери. Да кресты мелом нарисуйте над дверями. Они и не смогут зайти. Духи-то, — мужичок усмехнулся. Потом еще немного покрутился и исчез.

Глава 18

Мы начали устраиваться. Достали продукты, помыли руки, здесь все показалось пропитано старостью, и сели ужинать. И вот тут меня отвлекла Мила. Она начала

вспоминать каких-то зомби, вампиров, которых насмотрелась в фильмах. Оказывается, она в свое время была готкой, и даже хотела съездить в Германию, где проводился фестиваль готик-рока. Но потом этим переболела, но видимо кое-что осталось.

Я слушал ее и думал, вот до чего доводят людей всякие придурковатые увлечения. И совсем забыл дать очередную таблетку Томе. Бывает. Все бы нормально, но…

В общем мы поужинали, сходили на улицу, Тому сопровождала Мила, и начали готовиться ко сну. Мила нашла где-то кусочек карандаша и прошла все окна и двери. Она поставила над ними везде кресты. При этом она что-то шептала. Наверно из своей готской юности вспомнила. Ну и пусть. Хоть отвлечется и доставать не будет.

Девушек я положил на диван. Сам же лег на кровать, которая страшно заскрипела. Мила не преминула заметить, — как спать будем? Ты начнешь ворочаться и разбудишь всех!

— Не ворчи. Захочешь спать, уснешь, — отозвался я, — или давай ты на мое место, а я на твое.

Секунда молчания и… — ишь чего захотел, — сказала Мила.

Было в ней что-то такое, ревнивое. Я замечал за симпатичными девушками, что они и только они должны быть в компаниях королевами. И все внимание должно быть направлено только на них. Хотя Мила не считала меня достойным мужчиной, но на безрыбье и рак рыба.

Улеглись все в одежде, конечно. Наступила ночь. Луна какая-то была большая и яркая. Давно такой не видел. Она светила в комнату и все казалось нереальным, словно сон. Казалось, закроешь глаза, потом снова откроешь и ты дома. В своей родной кровати. Смотришь на часы, еще два часа ночи и рано вставать. И можно еще поспать.

Я кое-как приспособился, чтобы было удобнее. Услышал еще ворчание Милы по поводу скрипов моей кровати, и задремал. И хорошо так задремал, все-таки эти переезды выматывают. Постоянное напряжение, надо следить за девушками, нет ли слежки за нами.

Снился мне берег Черного моря. Я лежал на пляже и наблюдал за женщинами, которые заходили в воду. Лежать было неудобно, это и понятно, я был в районе Сочи, а там пляж из камней состоит.

И вдруг сбоку подходит мужчина, почему-то в сером костюме и поворачивает ко мне лицо. Я смотрю и ужасаюсь — это натуральный черт. Вот такой, какого я видел в старом советском фильме "Вечера на хуторе близ Диканьки". И улыбается, гад. Я хочу привстать и не могу. Отяжелел я, и не могу двинуть ни рукой, ни ногой. И прямо чувствую, как меня кто-то дергает сбоку. Я падаю и… просыпаюсь.

Оказалось, что это Мила меня дергала. Ей что-то почудилось в окошке, и она стала меня будить. Она бормотала, — там была страшная морда. Вся волосатая. Нос как у свиньи. У меня мелькнуло, — как в моем сне.

Тома спала, словно ничего не слышала. Я стал успокаивать Милу. Потом мы завесили кое-как окна в комнате и снова легли.

Я снова провалился в сон. Но что был за сон, я так и не запомнил, потому что услышал дикий крик. Кричала Мила. Она держала в руках табурет и показывала на дверь, — там, там! Там, кто-то есть! Он скребется в двери.