Три Африки для Миши и Лизы
Шрифт:
Прости, Лиз. Прости, маленькая. Как же ты похожа на Лизу! Неужели ты мне дана в утешение? Ах, ты, ласковая моя! Давай еще разок, я нежненько, любимая. Ах, Лизонька!
Вечером следующего дня Миша ушел на берег ручья, в котором брали воду, и очень долго и изобретательно ругался. Работа в дежурной части научила. Частенько привозили таких виртуозных знатоков обсценной лексики, попросту говоря, ненормативной, что оставалось только удивляться. Послушаешь такого мастера слова — диву даешься, какими талантами богата земля.
Не сказать, что Михаил был любителем такой
У Миши было основание так сильно ругаться и переживать. Вполне естественное для молодоженов желание побыть вдвоем чуть не закончилось бедой.
Молодые отправились якобы собрать ягоды для приготовления травяного чая. Все жители деревни покивали головами им вслед, прекрасно понимая, что это не прогулка за нужным ингредиентом, а романтическое свидание, потому никто следом не напросился. Почтенный Кваку даже Кофи одернул.
Ушли совсем недалеко от деревни. Миша пошел набрать листья папоротника, чтобы приготовить удобное ложе, а Лиз ждала его на поваленном дереве, скромно сложив ручки и потупив лукавые глазки.
Когда Миша с охапкой папоротника уже подходил к любимой, то увидел страшное.
Напротив Лиз в траве грациозно покачивалось стройное узкое темно-оливковое тело, отливающееся металлическим блеском. Изящная точеная голова, большие черные глаза, необычный разрез как будто улыбающейся пасти. Сомнений быть не могло: черная мамба. Вернее, Миша таких подробностей не знал, они и не нужны ему были в тот момент. Главное было очевидно — змея.
Лиз, видимо, хорошо представляла себе, кто это. Во всяком случае, она очень отрешенно смотрела своей опасности в глаза: или знала, что змеи чаще всего не связывается с человеком, если не чувствуют опасности, а значит, не надо шевелиться, или очень испугалась и смирилась с неминуемой смертью. Укус мамбы — смерть, иного в то время не было.
Судьба никак не готовила Мишу к таким ситуациям.
Но он ничего не успел сделать, потому что из-за ближайшего куста на мамбу бросилось узкое длинное тело. Змея тотчас же отвела гипнотизирующий взгляд от Лиз и ринулась навстречу опасности.
Бой мангуста и змеи — это танец. Танец, где один из партнеров будет обязательно побежден. Партнер мангуст был настроен измотать свою страшную партнершу. Невероятно быстро двигаясь, он много раз делал вид, что нападает на змею, тем самым, принуждая ее постоянно двигаться. Возможно, на каком-то этапе или змея уже устала, или один из обманных укусов мангуста все же достиг цели, и стало видно, что мамба только пытается обороняться, а не переходит в нападение. Ее движения стали медленными, и она больше не вставала в свою зловещую вертикальную стойку.
Лиз, которая после появления мангуста моментально ожила, отпрыгнула за дерево. Туда же пробрался Миша. Они стояли, обнявшись, и наблюдали за последними мгновениями жизни страшной змеи.
Мангуст побеждал, это было очевидно, но он продолжал неспешно ходить
И только тогда Миша и Лиз расслабились. Первое, что сказал Миша:
— Ничего мне не говорите. Это точно наш Бориска, то есть, Барасу. Точно! И он нас спас сейчас, Лиз. Я в долгу перед этой зверюгой.
А про себя подумал:
— Значит, это мангуст. Я-то думал, что в нем знакомое! Мой личный Рики-Тики-Тави. Парень, ты сейчас завоевал себе целого человека в друзья!
Был ли это действительно получивший имя мангуст Барасу, то есть, Бориска, как его назвал Миша, неизвестно, но с тех пор частенько прибегавший к ночи зверек имел небольшой кусочек мяса. Был ли это всегда один и тот же мангуст, тоже неизвестно, но чувство благодарности Миши распространялось на все племя мангустов.
Глава 17
Через пару дней ходившие на охоту Нгози и Узома принесли весть, что видели караван невольников на той же тропе, по которой когда-то шел каравана Диего. Парни подобрались чуть ближе и все рассмотрели. Невольников насчитали двенадцать человек женщин и детей, сопровождающих — девять, четыре собаки. Все на конях, плюс четыре вьючных коня. Идут неспешно. Скорее всего, как и караван Диего, остановятся перед густым лесом на ночевку.
По примерной оценке, они должны будут в лесу пару раз остановиться на ночевку, пока не выйдут на равнинный участок. Все зависит от того, в каком состоянии невольники, и с какой скоростью могут двигаться. Место выхода на равнину тоже было понятно.
Все собрались в «курилке», решая, как действовать. Иму находился в деревне Кайашели, но обучение обращению с оружием только началось. Так что, можно рассчитывать только на свои силы.
Встретить караван решили до выхода из леса, чтобы сам бой был под прикрытием деревьев, а в чаще леса и спрятаться проще.
Узома съездил в Кайашели и вернулся в сопровождении трех бойцов. Кроме Иму, он привез двух мужчин. Иму считал, что они неплохие воины. Огнестрельное оружие, конечно, еще плохо знают, но рвутся в бой. Они уже давно сделали луки и стрелы, даже нашли какие-то травки в окрестностях деревни и сварили зелье, которым смазали кончики стрел. Травки нашли не все, какие были нужны, но надеялись, что неприятности врагам такие гостинцы доставят.
Мише как-то не приходилось воевать луками и стрелами, и он рассчитывал на то, что Абубакар сможет расставить бойцов эффективно.
Но у Абубакара было еще что сказать, причем, высказался он за всех:
— Вождь, главное — только не высовывайся, мы сами все сделаем. Ты нам нужен живым и здоровым.
Миша смутился, но что поделаешь! Грешок за ним водился!
Выехали через день после получения вести о караване. Миша в пещере, чтобы никто не видел, попрощался с молодой женой. Она висела у него на шее, спрятав лицо в его рубаху, только тихо шептала: