Три чайные розы
Шрифт:
– Мне кажется, Лена, вы как будто что-то недоговариваете?!
Женщина пожала плечами:
– Я человек честный… Могу и прямо…
Он побледнел:
– Ну, и?
– Ах, Саша… Обычное дело! – усмехнулась Лена. – Девушки вообще такие непостоянные! Вы далеко, а Лопатин рядом. И потом он ведь денежный мешок, а деньги – это разные возможности! Вот Лопатин, например, Маше театр купил!
– Так прямо и театр?
– Да. Прямо театр!
И Лена изложила историю мецената Лопатина в деталях, закончив
Саша угрюмо молчал и барабанил пальцами по столу.
– Да что с вами, Александр? Вы как будто расстроились? Не огорчайтесь! Может, оно и к лучшему, что вы насчет Маши теперь все поняли, а не через много лет!
– Подождите! – с отчаянием пробормотал Саша. – Но ведь это еще ничего не значит! Подарил, ну и что с того?
Лена взглянула на него едва ли не с сожалением.
– Конечно, все возможно! – Она со значением вздохнула, давая понять, что надеяться на это наивно и глупо. – Но Лопатин и Маруся так много времени проводят вместе…
Она не оставила ему никаких шансов на спасение, сделав контрольный выстрел и убедившись в прицельном попадании, весело сообщила:
– Вынуждена вас покинуть! Мне пора возвращаться в город, а вы оставайтесь, подождите Марусю!
– Прощайте! – машинально кивнул Саша.
Он даже не слышал, как от дома отъехала машины Лены, потому что погрузился в пустоту, не подразумевающую звуков и чувств. Словно бы небо вдруг обрушилось и уничтожило его.
К жизни Сашу вернул Лопатин, который вошел в столовую.
– Здорово, поэт! Какими судьбами? – удивился он.
Следом за Лопатиным в комнату вошла Маша. Увидев Бушуева, она на мгновение застыла от изумления, а потом просияла от радости:
– Саша?
К этому моменту тот вновь обрел способность слышать звуки, различать цвета и даже испытывать какие-то чувства, но, кажется, это уже был совсем другой человек.
– Здравствуй, Маруся! – холодно бросил он.
Маша, захлебываясь от радости, эмоционально и быстро защебетала:
– Я так рада тебя видеть! Ты приехал на Танин день рождения? А мне не сказал, чтобы, значит, сюрприз, да? Витя, поставь шампанское! А лучше… Давайте пить шампанское за Сашин приезд!
– Спасибо, я не хочу! – отрезал Бушуев. – Я вот… Чай пью… И потом я ненадолго…
– Почему? – удивилась Маша.
Саша выдержал паузу и спросил:
– Как твои дела, Маруся? Карьера? Говорят, ты теперь играешь в новом театре?
– Это целая история! – Она улыбнулась. – Я тебе сейчас расскажу!
– Прошу, избавь меня от подробностей! – перебил ее Бушуев с брезгливой интонацией.
– Что с тобой? – растерялась Маша.
Саша зло и нервно расхохотался:
– А ты действительно прекрасная актриса! Этот твой выход стоит повторить на бис!
Маша
– Почему ты со мной так разговариваешь?
– А ты не знаешь? – насмешливо парировал Саша.
Маша беспомощно пожала плечами:
– Я ничего не понимаю!
Лопатин смущенно хмыкнул и попятился к двери:
– Я, пожалуй, пойду…
Когда Виктор ушел, Маша подошла к Саше и обняла его.
Он резко отстранился:
– А это из какой роли?
– Прости, я действительно не понимаю!
– Святая простота! Сама невинность! Выходит, ради карьеры ты готова на все?!
– Я никогда не скрывала, что театр для меня очень важен!
– В самом деле, ты никогда не считала нужным это скрывать! Напротив, всегда подчеркивала, что карьера для тебя важнее наших отношений!
– Ты приехал из Москвы, чтобы выяснить наши отношения?
– Отношения! – буркнул Саша. – Это в ваших грошовых театрах только и делают, что выясняют отношения! Не дождетесь! Обойдемся без пошлых мелодрам! Будь добра, скажи мне только одно: это Лопатин дал денег на театр?
Маша смутилась:
– Поверь, я колебалась, прежде чем…
Он оборвал ее:
– Отвечай, да или нет?
– Ну, допустим, да, и что?
– Счастливо оставаться! – крикнул Саша и ушел, хлопнув дверью.
Маша заплакала.
В гостиную вбежала Татьяна:
– Маруся, что случилось? У калитки я столкнулась с Сашей, он едва не сбил меня с ног! Он, кажется, совершенно не в себе! Разговаривать не захотел и как угорелый помчался к станции.
Маша перешла на рыдания.
– Вы что, поссорились? – испугалась Татьяна.
– Хуже! – прорыдала Маша. – Кажется, мы только что… Расстались навсегда!
Смотря на сестру, Татьяна приходила в отчаяние – вид у Маши был безнадежно похоронным. Впрочем, и Полина выглядела не лучшим образом: еще в начале праздничного ужина она пожаловалась на плохое самочувствие и отказалась от еды и шампанского. Безмятежным и веселым был только Юра Клюквин, как всегда, пытавшийся всех развеселить. Однако вскоре общая меланхолия подействовала даже на него. Клюквин с печалью заключил, что они «скучные люди», и на пару с Лопатиным принялся искать истину на дне стакана.
Подключиться к их поискам собирался и Данилов, но Полина, выразительно посмотрев на мужа, попросила его не пить в этот вечер. Как ни странно, тот не стал возражать. После ночного дежурства в больнице он выглядел усталым и угрюмым, большей частью молчал, лишь иногда односложно отвечая на вопросы сестер.
Андрей тоже чувствовал усталость и был бы не прочь отправиться отдыхать, однако ему пришлось поддерживать беседу с Климовым, которого он давно не видел.
– Как наука, старик?
Климов улыбнулся: