Три дня без чародея
Шрифт:
— А ты? — спросила Звонка.
— А я схожу, на женишка поглазею. Любопытственно!
— Удивительный состав! — признал Нещур, оторвавшись от записей. — Сущности его я не могу понять, но уже по свойствам составляющих частей скажу: это что-то невероятное! Как вообще можно было додуматься смешать все это?
Упрям потупил взор:
— Да как сказать… скорее, это была случайность.
— Запомни, вьюнош: всякая случайность закономерна, ибо чем-то подготовлена. В случайном создании столь удивительного состава я вижу долгую и напряженную работу великого ума.
Хотя это и не было похвалой — во всяком случае, похвалой заслуженной, — Упрям почувствовал себя смущенным
— Легко читается?
— В общем, да. Правда, тут много слов, связанных с глубинным чародейским знанием, но главное очевидно. Состав пробил дыру в невероятный мир — это… что-то вроде необязательного будущего.
— Как так? — удивился ученик чародея. — Будущее определено судьбой.
— Не совсем. То есть это правда, но неправильно понятая. — Нещур откинулся, прислонясь к стене. — Когда-то, в дни нашей молодости, Совет Старцев очень увлекался вопросами судьбы, часто обращался за помощью к волхвам, и мы с Наумом немало спорили… Эх, как мы спорили! Окружающие порой боялись нас слушать. Однажды мы, будучи в пути, остановились переночевать в корчме и так увлеклись очередным спором, что не заметили, как проговорили два дня без перерыва! Мы кричали и размахивали руками, мы ругались, ссорились и опять мирились, требовали у корчмаря пиво, не помня, что еще не допили прежних кружек, а то вдруг начинали бить посуду. Наум использовал чары, вызывая картины далекого прошлого — он наводил их из посоха прямо на стену и пояснял, что происходит в тех видениях. А я читал самые редкие песнопения и сказания из жизни богов и божественных предков. Люди вокруг пугались поначалу. В первый вечер даже разбежались, и корчмарь умолял нас провалиться к чертовой бабушке, к лешему, к водяному — куда угодно, лишь бы подальше от честного заведения! — Погрузившись в приятные воспоминания, Нещур сцепил руки на животе и смотрел уже не на Упряма, а в потолок. — А мы продолжали спорить… Потом народу стало любопытно. На следующий день послушать нас, посмотреть диковинные живые картины, внять старинным былям собрались люди изо всех окрестных селений. Они принесли корчме такую выручку, что, когда наш спор закончился, корчмарь уже на коленях умолял погостить еще денек. Куда там — мы и так уже опаздывали! — Волхв довольно хихикнул. — Однако же корчма с тех пор стала пользоваться успехом. Люди требовали старинных песен, зрелищ и мудрых разговоров. Корчмарь стал зазывать волхвов, бродячих сказителей и скоморохов. Забавно, но споры любомудрствующих оказались любимы больше прочего. Вскоре уже многие мудрецы и маги нарочно заворачивали в ту корчму, зная, что всегда найдут там собеседника. Это под Старомином было, на севере Крепи: Там теперь известная школа магов. А в корчме — хозяин назвал ее «Просветление» — и учителя, и ученики столуются.
Упрям слушал с улыбкой. О боги, боги, почему так мало счастья в мире? Ведь это счастье — сидеть вот так в тишине и спокойствии, непринужденно беседовать с умным человеком о самых неожиданных вещах и предвкушать пусть сложную, зато невероятно увлекательную работу.
Но ведь есть еще так много забот…
Он вспомнил глаза Ласа, теперь почти неотрывно его сопровождавшего, даже в читальню поминутно «ненароком» заглядывавшего, и ему стало не по себе. Похоже, десятник сомневался, а это Упряму не нравилось больше всего. Он побил определенность. И за сомнения готов был возненавидеть пуще, чем за измену.
— Так что такое «необязательное будущее»? — спросил ученик чародея.
— В тех спорах все стороны сошлись на том, что будущее хоть и определено, все же не является единственным, — пояснил Нещур, — Как думаешь, почему предсказания всегда туманны? Мы привыкли считать, что таково их изначальное свойство. Однако некоторые чародеи, и Наум в их числе, а среди волхвов, скажу без ложной скромности, это наблюдение первым сделал я, — заметили, что чем больше магической силы вложено в попытку прозреть будущее, тем более невнятный ответ ждет прорицателя. Отчего так? Мы долго думали, проводили другие наблюдения и в итоге поняли: наш мир — я говорю обо всей Вселенной со всеми ее мирами, как небесными, так земными и исподними, — не единственный.
— А почему же тогда бывают совпадения? Правильные предсказания?
— Да как раз потому, что соседствующие Вселенные схожи. Сравни опять с домами: какие бы разные люди ни жили в них, общее найдешь всегда. В любой семье есть свой хозяин, хозяйка, дети. Имеется красный угол и печь. Коли дети провинятся — наказаны будут, коли отличатся — похвалят их. В каждой семье, как говорится, баба полы метет, мужик дрова колет, да языки по-разному молотят.
— Понимаю. Значит, необязательное будущее — это то, что предначертала судьба другому миру?
— Да. Будущее — но не наше. Просто заранее всегда трудно угадать, потому любомудры и говорят осторожненько этак: «необязательное».
— И Наума занесло… не только в другой мир, но еще и в грядущий? Как такое возможно?!
— Почему нет? — пожал плечами Нещур. — Время может по-разному течь в разных мирах даже внутри одной Вселенной. История — и, заметь, летописная, совершенно достоверная — изобилует примерами, когда божественный предок или герой попадал в царство волшебного народа и проводил там один день, а в мире вокруг проходил месяц или год. Бывали и обратные случаи. В общем, не удивлюсь, узнав, что один из соседних миров обогнал нас в истории.
— Неужели, пока у нас прошли три дня, Наум прожил тридцать лет? — ужаснулся Упрям, так и не выговорив главного страха: как бы для старого чародея это не оказалось слишком много.
— Да нет, не обязательно, — отозвался Нещур. — Ну, представь себе, что на улице Вселенных какой-то дом выстроен раньше, а другой позже. В конце концов, мы гадаем впустую. Надо вернуть Наума — и мы все узнаем наверняка.
— Ты сможешь сделать это, правда?
Волхв потеребил нос, рассматривая бумаги:
— Возможно. Да, пожалуй, я смогу прочесть заклинания, составленные Наумом, даже не понимая смысла всех слов. Но нужны две вещи. Во-первых, очень четкое направление на цель, то есть на Наума, иначе мы можем пробить ход в другой мир, ошибившись на тысячи верст, а может, даже лет. Состав, сам по себе, действует случайно.
— А второе что нужно?
— Сила. И, полагаю, это окажется посложнее… Только божественные источники могут дать такое огромное количество магической силы, но боги, боюсь, не захотят нарушать равновесие миров.
— А мое перо? — спросил Упрям. — То есть перо Востока?
— В нем содержится невероятный запас силы, — кивнул Нещур. — Но… ты должен знать, что волшебные предметы — или даже просто вещи, подвергавшиеся воздействию чар — обладают очень сильной магической памятью. С пером то же самое. Черпая его силу, можно поднять в воздух полгорода и отыскать человека в Исподнем мире. Я рассчитываю на него при поиске Наума. Но перелить его силу в новые заклинания едва ли получится. Нет, нужен другой источник…
— Светорад поможет нам, — убежденно сказал Упрям.
— Да, я надеюсь… однако поправь меня, вьюнош, если я не прав, но ведь полдень уже миновал? Ему давно следовало бы появиться.
Поднявшись на ноги, Нещур подошел к окну читальни.
— Говоришь, они из того перелеска выйдут?
— Да, там удобнее всего тайную тропу завершать, так Наум говорил.
— Скорее всего, лесочек содержит в себе какой-то своеобразный природный источник… Знаешь что? Давай-ка выйдем и встретим их.