Три дня до смерти
Шрифт:
— Алекс, нет. Прости меня.
Он закрыл глаза.
— Пожалуйста!
Его грудь перестала двигаться. Я уставилась на него, дрожа всем телом. Наступила тишина, громче раската грома и смертоноснее удара молнии. Он не пошевелился. Я позволила ему умереть. Это моя вина. Я сделала это, и он это знал.
— Алекс.
Я погрузилась в себя, рыдая сильнее, чем когда-либо в жизни. Свернувшись в клубок, обхватила руками колени и заплакала. Ненависть, печаль, потеря и беспомощность — всё слилось в один кипящий эмоциональный котел. Над всем этим возвышалось отчаяние, острое и
— Эви, пожалуйста, иди сюда.
Я слышала голос Вайята, но не могла заставить себя ответить. Проползти пять футов к своей стороне камеры слишком тяжело. Оставаться на полу было легче. Притворяться, что ничего не происходит, ещё проще. Может, если я останусь там достаточно долго, пол разверзнется и поглотит меня целиком. Покончит со всем этим. Прекратит страдание и сомнение.
Истерика утихла сама собой. Удушливое горе сменилось тихим всхлипами. Голова, казалось, весила целую тонну. Нос и глаза болели, горло саднило. Каждый мускул болел от лежания на бетонном полу. Я вытерла лицо, но не стала вставать.
— Эви. — Тревога в голосе Вайята разогнала туман в моей голове. Я развернулась и подняла голову. Он смотрел мимо меня, приоткрыв рот и нахмурив брови. Глаза расширены. — Эви, двигайся!
Я без раздумий последовала его приказу, перекатываясь к нему, снова и снова, пока не врезалась в прутья нашего общего барьера. Слишком быстро села и чуть не упала. Затем головокружение прошло, и перед глазами возник кошмар.
Алекс улыбнулся со своей стороны камеры, выпрямив спину и сцепив руки перед собой. Порезы и синяки покрывали его грудь, но он, казалось, их не чувствовал. Он провел рукой по волосам. Коричневая пудра ссыпалась по его пальцам на плечи, обнажив белокурые в крапинку пряди. Он вытер руку о боксеры. Наконец его глаза открылись достаточно широко, чтобы блеснуть лавандой, и он ухмыльнулся, как дурак, довольный жестокой шуткой.
Я ждала, что ещё больше гнева выплеснется наружу. Праведное негодование по поводу его обмана. Ненависть к шоу, которое он только что устроил. Будучи полукровкой, притворился мертвым, чтобы сделать мне больно. Вместо этого я испытывала только жалость. Алекс исчез. Полувампир передо мной не изменил этого факта. Вампирская инфекция безвозвратно меняет человека, не только физически, но и мозги. Его маленькое шоу только доказало, насколько вампир уже завладел человеком.
Алекс Форрестер был мертв во всех отношениях, кроме физического. Существо передо мной было просто ещё одним негодяем, которого нужно было упокоить.
Я медленно поднялась. Вайят стоял позади меня.
— Видели бы вы свои лица. Это бесценно, — сказал Алекс.
— Какой в этом смысл? — спросила я.
— Скука. У парней наверху не так уж много развлечений, пока они охраняют ваши жалкие задницы. Я был интересен только короткое время.
— Прости.
— За что? За то, что втянула меня в это? Помнишь тот наш разговор? Я всё ещё Алекс, только немного лучше.
— Ты не Алекс.
— Конечно, я. — Он вышел из своей камеры и обошёл мою. — Я всё помню, Эви. Просто никогда не чувствовал себя так раньше, будто могу пробежать марафон и совсем не запыхаться.
— Но ты не можешь, потому что ты не вампир. Ты никогда не станешь одним из них, у тебя никогда не будет их силы или власти. Ты заражен паразитом слюны, который изменяет твою ДНК. Ты полукровка, не более того.
— Это лучше, чем быть мертвым.
— Иногда лучше умереть.
Вайят хмыкнул.
— Ты действительно так думаешь? — спросил Алекс.
— Больше, чем когда-либо.
— Не унывай, милая. Твое время заканчивается через тридцать часов, и тогда каждый получит то, что хочет.
— Что, чёрт возьми, это значит? — спросил Вайят.
Алекс пристально посмотрел на Вайята:
— Она так хорошо о тебе отзывается, а ты до сих пор ничего не понял? Это довольно жалко.
— Отдаю ему должное, Эви, он умеет говорить загадками.
— У меня осталось не меньше сорока часов, — проговорила я.
— Ошибаешься, — сказал Алекс. — Не хотелось бы тебя расстраивать, красавица, но твой парень забыл уточнить один момент, когда заключал сделку, а именно, когда начался отсчёт.
Вайят издал сдавленный звук.
Я уставилась на Алекса, быстро прикидывая в уме. Ответ, который должна была предвидеть, привел меня в ярость. Неужели Товин каким-то образом испортил заклинание воскрешения?
— Сукин сын, он завёл часы в момент смерти тела-носителя.
— Бинго. Отстой для тебя, не так ли?
— Поэтому мы должны делать то, что сейчас? Просто сидеть здесь, пока не закончится моё время? Таков план?
— В двух словах. Но подумай, Эви, это ведь твое самое заветное желание. Ты проведешь с ним остаток своей жизни. Пусть и короткий.
— Иди ко мне в камеру, придурок, — сказал Вайят, — и посмотрим, чья жизнь будет короче.
Алекс рассмеялся — жестким смехом, в котором не было ни тепла, ни веселья.
— Пожалуй, я не настолько глуп. Может, я и переродился, но это не значит, что вдруг научился защищаться. Ты бы вытер мной пол, помог своей девчонке сбежать, а потом он бы разозлился.
— Кто он?
— Хорошая попытка, но нет. Это испортит сюрприз, и поверь мне, никто не собирается быть тому свидетелем.
Новые вопросы замерли у меня на губах. Он не ответит. Спрашивать пустая трата времени. Полукровки хотели, чтобы мы были здесь, пока не закончится мое время. У них есть кристалл, подавляющий дар Вайята. Всё было тщательно спланировано. И всё же, как бы просто это ни казалось, я не могла увидеть последний кусочек головоломки. Последнее «кто» и «почему», завершающее картину.
— И тебе повезло, — сказал Алекс Вайяту. — Ты увидишь, как любовь твоей жизни умрет дважды. — Вайят зарычал, Алекс рассмеялся. — Но вы двое будете не одни. Старая подруга вернется около полуночи, и она принесёт свою любимую бритву. То исцеление, которое ты проворачиваешь, её очаровывает.
Мой живот задрожал. Гнев вспыхнул ярко-красным в моих глазах. Келса была здесь недавно, и она вернётся. Передавать угрозы её здоровью Алексу было пустой тратой времени, но это не мешало мне думать о них. Если она хотя бы направит бритву на меня или Вайята…