Три дня до смерти
Шрифт:
Оставшийся гоблин клацнул в воздухе конусообразными зубами. Лезвие вонзенного кинжала вдруг стало видимым из-за покрывавшей его красной крови. Оно развернулось и по рукоять вонзилось в горло пойманного гоблина, разбрызгивая темно-бордовую кровь на то, что теперь выглядело как пара человеческих ног. Мертвого гоблина отбросили на тротуар.
Пропитанная кровью обувь шагнула ко мне. Я отступила назад. Красная человеческая кровь продолжала просачиваться в воздух, очерчивая контуры мужского торса.
Этого не могло быть. Конечно, он одаренный, но не мог силой мысли двигать
Сбежавший гоблин почти добрался до конца квартала. Я вышла на середину улицы, прицелилась, сконцентрировалась и метнула кинжал. Он пролетел по воздуху, но в последний момент сменил траекторию. И вместо того, чтобы вонзиться гоблину в спину, попал в бедро. Гоблин споткнулся и вылетел на дорогу, где его расплющил несущийся на огромной скорости пикап. Взвизгнули тормоза, и грузовик скрылся из виду.
Издалека это черно-розовое, абсурдно нечеловеческое месиво выглядело как остатки чьей-то собаки. В дали слышался грохот двигателя удаляющегося пикапа. Я ждала, что водитель вернется посмотреть, чьего питомца он искалечил. Вместо этого двигатель взревел ещё сильнее, и пикап исчез из виду.
Как типично.
— Где третий? — спросил Вайят.
Дерьмо. Тот, кто пырнул меня кинжалом, сбежал.
— Нам нужно убираться с улицы, — сказал он. — Немедленно.
Я не собиралась спорить. И последовала за парящим в воздухе окровавленным торсом к ближайшему жилому дому, пытаясь примирить свои глаза с чувствами. Я ощущала запах крови, как человеческой, так и гоблина, и что-то ещё очень знакомое — пряный лосьон после бритья с ароматом мускуса и корицы, свойственный только Вайяту. Его продолжающаяся невидимость пугала меня, хотя я никогда бы в этом не призналась. Как оказалось, я не единственная, кто изменился.
Он провел меня через узкий затхлый коридор мимо почтовых ящиков к двери с символом стиральной машины. Я последовала за ним в сырой и промозглый лестничный пролет. Мы спустились по лестнице в серый и влажный мир бетонных полов и цементно-блочных стен. По моей спине пополз холодок. Внизу лестницы взору открылась комната. Четыре стиральные машины выстроились вдоль стены напротив четырех сушилок. Длинный деревянный стол делил комнату пополам. Ни окон, ни стульев не было.
— Это действительно ты? — спросил его бестелесный голос.
Я кивнула окровавленному торсу:
— Я, если это действительно ты. Я могу точно так же выдавать дерьмовые ответы. Возможно, мне хотелось бы видеть лицо того, с кем говорю.
— Верно, прости.
Он произнес слова, которые я не узнала. Воздух вокруг него замерцал и покрылся рябью, подобно жару, исходящему от пустынной трассы в солнечный день. Тело материализовалось, затем исчезло и появилось вновь, уже видимое абсолютно четко. Одну руку он прижимал к раненому боку, другой сжимал светящийся желтый драгоценный камень. Вайят отчаянно нуждался в бритве, чтобы избавиться от щетины на подбородке и щеках, такой же черной, как его коротко подстриженные волосы и жесткие густые ресницы. Кровь двух видов пропитала брючины его джинсов, окрашивая их в пурпур.
Вайят
Вайят был моим другом, боссом и куратором. Вместе с Джесси и Эш я считала его своей семьей. Я быстро преодолела разделявшее нас короткое расстояние и обняла его за плечи, игнорируя то, что он почти весь покрыт кровью. Просто его обняла. Крепко. Рукой он обвил мою талию. Его дыхание щекотало моё ухо.
— Ты даже близко не представляешь, как я рад тебя видеть, — сказала я. — Думала, что схожу с ума.
— Прости, Эви, — прошептал он. — Мне так жаль.
— Чего жаль?
Он напрягся. Я отпрянула на расстояние вытянутой руки. Он сжал губы в тонкую линию, пристально вглядываясь почерневшим взглядом в мои глаза, словно выискивая там… что-то. Яркие пятна появились на его потемневших от щетины щеках, а у меня от его пристального взгляда закружилась голова.
— Эви, что ты помнишь? — спросил он.
Мне не нравилось как это прозвучало. Я снова попятилась от него, оставляя между нами расстояние в несколько футов.
— Помню, как триады атаковали клан Уолкин, убивая их лишь потому, что они прятали меня. Я позвонила тебе, потому что не знала, что делать. — Но мои воспоминания по-прежнему обрывались на том, как я пробиралась по городской улице к месту нашей встречи.
— Это было неделю назад, — сказал он.
— Без шуток? Ты не против заполнить мои пробелы?
Отчаяние исказило черты его лица. Я прикусила щеку, сжала кулаки, сопротивляясь сильному желанию снова его обнять. Что-то случилось со мной, что-то очень плохое.
— Вайят, что случилось? Как я умерла?
Он мерцающим взглядом посмотрела на моё плечо:
— Ты ранена.
— Я в порядке. — Как ни странно, но ножевая рана меня больше не беспокоила. Осталось что-то похожее на раздражающий зуд. — Как я умерла?
Он похромал к одной из сушилок и открыл дверцу. Смятое белье повалилось на пол. Вайят положил драгоценный камень на сушилку и начал перебирать одежду. Я взглянула на камушек, подумав, что именно он играл для Вайята роль плаща-невидимки, и сколько он за него заплатил.
— Вайят?
— Хорошая цепочка.
Я коснулась крестика, висящего на моей шее.
— Не меняй тему.
Он проверил пояс на джинсах и, удостоверившись, что они подходят, бросил их на стол в центре комнаты.
— Я должен был быть там, когда ты очнёшься, — проговорил он, возвращаясь к поискам. — Но ты не вернулась туда, где мы тебя ждали. Знаешь, даже мертвая, ты чертовски вредная.
Я улыбнулась на такую знакомую подколку. Всегда предпочитала сомневаться в его приказах, а не слепо следовать им, и это его бесило. Так же как бесились мои напарники, когда были живы. Даже если я не права, всё веселье заключалось в самом споре.