Три дня до смерти
Шрифт:
В обычный день я бы скрылась в тени и сидела на хвосте мадам Гоблин, до тех пор пока бы не поняла, почему она бродила по городу среди дня одетая как уличная проститутка. Но сегодня это невозможно, и у меня не было никаких доказательств, кроме того, что гоблин хреново ходила на каблуках.
Она исчезла за углом в конце квартала. На том же углу стояла старомодная телефонная будка. Набрать номер Вайята было так же естественно как дышать, но даже если бы я его помнила, чтобы он ответил? Когда я в последний раз с ним разговаривала? О чём мы говорили? Последние четыре года он был движущей силой в моей жизни. Одновременно
Только теперь его команда мертва, и уже ничего не будет как раньше. Теперь мне не к кому обратиться, кроме соседа Чалис по квартире, и он, скорее всего, отправит меня в психушку, если я попытаюсь сказать ему правду.
В какой-то момент я пошла к телефонной будке. Но остановилась на полпути. Если обратиться в полицию и сдаться. Это означало, что клан Уолкин умерли — нет, их убили — ни за что.
Нет. Они погибли не напрасно: ради меня. Этот долг я с трудом смогу оплатить.
Ветер переменился, направляя в мою сторону едкий запах сожженной древесины и прохладной воды. Я чихнула и прикусила язык. Глаза заслезились.
Ошеломляющая тоска — такого я не чувствовала очень давно — обрушилась на меня мощной волной. Я стояла раздавленная, беспомощная и одинокая. Мир перед глазами затуманился, став размытым, наэлектризованным. Я старалась не потерять сознание, пережидая, когда прекратится головокружение. Обморок на улице не значился на сегодня в списке моих дел. А вот получение ответов — да.
Я схватила трубку таксофона, не осознавая, что оказалась в телефонной будке, пока не коснулась грязного пластика. Подняла трубку, а затем повесила обратно. Стоят ли эти ответы вероятной казни? Департамент избавится от меня как от нейтрализованной. Обычно триаде позволяли действовать по их собственным правилам, она отвечала только перед своими кураторами — тремя ключевыми персонами в городской полиции. Пока кто-то действительно серьезно не облажался.
Зазвонил телефон. Я вскрикнула и отскочила назад, локтем ударившись об угол двери. Правая рука онемела от пронзившей боли. Ни хрена не весело.
Два звонка, четких и ясных.
Я повернулась кругом в телефонной будке, внимательно осматривая окрестные здания. Никто не бежал отвечать на звонок. На улице было тихо, пустынно.
Три гудка. Настойчивых.
Я сжала телефонную трубку.
Четыре.
Я подняла трубку, прервав назойливый звон. Осторожно поднесла к уху. Связь установилась, но я ничего не слышала. Даже тяжелого дыхания. Секунды уходили одна за другой, растягиваясь в длительное молчание.
Разочарованная, я проглотила сомнения и произнесла:
— Алло? — Тишина. Я рискнула ещё раз, даже не смея надеяться на ответ. — Вайят?
Щелчок.
Черт.
Я бросила трубку телефона и вышла из кабинки. И врезалась во что-то жесткое. Теплой рукой кто-то обнял меня за талию, а другой — зажал мне рот. Паника нахлынула на меня ледяным потоком. Я схватила невидимого врага. Годы тренировок говорили мне, что кричать бесполезно, но тело Чалис отказывалось сотрудничать.
Я взвизгнула из-под, надеюсь, человеческой руки и безуспешно попыталась укусить захватчика в ладонь. Со всей силы наступила пятками кроссовок на, как оказалось, жесткие армейские берцы. Мой захватчик хмыкнул, но не ослабил
Средь бела дня. Он атаковал меня среди бела дня.
Я зацепилась левой ногой за его лодыжку, навалилась на него всем весом и потянула вниз. Мы упали. Когда он свалился на тротуар, я впечатала локтем ему под ребра. Обиженное ворчание стало музыкой для моих ушей. Я впечатала в него и второй локоть. Его хватка ослабла.
— Может, ты уже прекратишь? Я тебе ничего не сделаю.
Я изумленно застыла, мой боевой инстинкт сошел на нет от звука самого красивого голоса, что я когда-либо слышала. Откатившись в сторону, я присела на корточки и оказалась лицом к лицу с…
С удушливым воздухом. И тротуаром. Повсюду пустым тротуаром.
— Вайят? — спросила я. Мне всё это привиделось как кандидату в дурдом?
Ощутила на руке теплое прикосновение. И вздрогнула.
— Эви? — снова спросил бестелесный голос Вайята. Судя по голосу, он стоял прямо передо мной.
Где бы он ни был, я внезапно закричала, предупреждая его:
— Сзади!
Воздух позади меня сдвинулся, а я пригнулась к тротуару. Что-то пролетело над моей головой и с шумом врезалось в того, кого там даже не было, а после проехало по тротуару на чешуйчатой заднице, ударившись о мусорный бак.
Молодой и глупый гоблин атаковал меня в одиночку. Он вскочил на ноги во весь рост — около четырех футов пяти дюймов — высокий даже по меркам гоблинов. Рубиновые глаза сверкали на меня из-под нахмуренных бровей. Он зарычал, оскалившись, приподнимая губу над неровными зубами.
Желчь обожгла мне горло. Столь неожиданная реакция случилась безо всяких причин и эмоций — просто абсолютное и незамедлительное отвращение при виде разъяренного гоблина. Лишь простая кожаная набедренная повязка отделяла его от непристойности.
Гоблины никогда не атаковали в открытую или днем.
Позади меня закрутился воздух. Я развернулась, ожидая атаки со спины. И это предположение оказалось верным. Ещё пара гоблинов, явившихся на помощь другу, растянулись на тротуаре. Они будто со всего размаху врезались в невидимую кирпичную стену.
Я снова развернулась, но слишком поздно. Кто-то вонзил кинжал в моё левое плечо, на два сантиметра выше подмышки. Острая боль пронзила грудь. Я повернулась в другую сторону и врезала в чуть приплюснутый нос гоблина острым локтем. Его голова откинулась назад. Из его ноздрей брызнула темно-красная кровь. Я с разворота ударила его в голову. Он упал спиной на тротуар.
Неподготовленные ноги Чалис едва не запутались, но мне всё же удалось удержаться на ногах. Мышцы бедра ныли в ответ на подобные акробатические трюки. Я схватилась за узкую рукоятку гоблинского кинжала и дернула. Он плавно выскользнул из моей плоти, причиняя незначительную боль. А затем атаковала сбитого мной на землю гоблина, намереваясь вспороть его от груди до мошонки.
Вайят закричал слишком хорошо знакомым мне голосом, на этот раз полным боли. Нападавший забылся, а я обратила внимание на двух других гоблинов, которые, казалось, висели в воздухе как пришпиленные к невидимому объекту. И этот объект истекал кровью из-за кинжала, парящего в четырех футах над землей. Голову меньшего гоблина свернули на бок невидимым ударом, а через секунду его тело отбросило в сторону. Гоблин ударился о тротуар и, вскочив, убежал.