Три дома на Набережной
Шрифт:
Алиса отвернулась к окну, подперев красиво сложенной кистью руки, лоб. Сегодня в ней стал проявлять аристократизм.
– У меня очень интересная соседка. Она едет к нам, в село, к Фильчаковым.
– Привет ему передай от меня, вмешалась Алиса.
– Соседку зовут Алиса и она передает тебе привет.
– Это девочка, которую отец провожал? Ей тоже привет передай.
– Передам, это был друг.
– Алиса, тебе тоже привет.
Алиса кивнула и опять отвернулась к окну.
– Ты шутишь?
– Нет, не шучу.
– И
– Разберусь, расскажу. Мне самой очень это всё интересно. Как разработчики, готовы к сдаче, согласны они с нашим предложением.
– Я только вошел и мне принесли телефон, так что я пока в гневе, тебе вот звоню, умиротвориться. Посовещаемся, расскажу, как восприняли наше решение разработчики.
– Ты им сразу скажи, что мы ими гордимся. Они хорошо тему проработали. А лучше, если я сама им скажу, сделай мне видеоконференцию.
– Сделаю. До связи.
Опять позвонила табельщица Нелли.
– Юлечка Александровна, доброе утро. Уймите своего, пожалуйста. Девочки молодые, а он велел им умыться и кофточки застегнуть, нельзя же так, они же, как никак, женщины. Он так на них кричит, меня выгнал и ругается.
– Доброе. Нелли, а знаешь, я ещё вспомнила, у нас тут сомы водятся, десятикилограммовые. Они с тебя ростом, а Володю я обязательно уйму. Сейчас же и уйму.
Это была сущая правда. Знакомиться с Юлькиной любовью явился сосед Иван Иванович с сыном Арсением и огромным, десятикилограммовым сомом, которого засолили, закоптили и всем соседям раздали.
Нелли что-то буркнула и отключилась.
– Что там у вас случилось? Кого там унять надо?
Юля рассказала о том, что происходит в их отделе.
– А чего не унимаешь, - улыбка у не накрашенной Алисы оказалась тоже аристократичной.
– И не буду. Я из-за них чуть любимого человека не потеряла. И он не первый раз разговаривает на повышенных тонах. И всегда по делу.
– А Гена так всегда разговаривает, кричит всегда. Человек ведь от слабости кричит, а не от избытка силы. Хотя, всяко бывает. Любого можно довести. А Гена от слабости всегда. Вы вместе работаете?
– Да, вместе, мы почти сутками вместе. Это, наверное, не правильно.
– Это, Юля, правильно и это счастье, если у людей любовь и они вместе, рядом всегда, это правильно. Ты девушек, жен молодых послушай. Что и о чем они друг-другу говорят, не слышала? Расскажу. У меня даже теория сложилась. Любимый человек – это предмет ограниченной функциональности. Собственно, этих функций у него всего две: чтобы рядом всегда был и деньги давал. То, что эти две функции несовместимы, в голову юным женам не приходит. Я вмешиваюсь и объясняю. Я не люблю несчастливые семьи. А у тебя, Юля, все правильно. Убедила?
– Убедила. Ты вообще умненькая девушка.
– Знаю. Ну ты как, готова к преображениям? Иди умойся. Начнем колдовать. Я давно такой эксперимент хотела поставить, но времени не было и не с кем. У меня, так сложилось не много подруг, они очень заняты, семейные, с маленькими детьми, им
– Объясни мне по-простому, я не очень понимаю, о чем ты.
– Хочешь на мир посмотреть глазами женщины вамп или простушки, или стервы?
– Я поняла, поняла – Юля пошла умываться и придумывать.
– Придумала. В детстве у меня был Ужас. Необъяснимый страх темноты, я хочу понять его причину. Получится?
– Попробуем, я не знаю, впервые такое делаю. Расскажи подробнее о своем страхе.
Юля рассказала. Тьма между домами, такая плотная, что поглощает всё. И сделать то надо шага два и все, проскочила, но страх парализовывал и приходилось переходить на другую сторону улицы и делать эти несколько шагов мимо дома Фильчакова, не отводя глаз от темной полосы между домами, потом опять через дорогу, и так, буквой П попадать во двор, где жила любимая подруга Танька.
– А знаешь, давай усложним задачу. Ты поэзию любишь, помнишь какие-либо стихи?
– И знаю, и помню, а зачем?
– Потом сама увидишь. Или не увидишь, если я не права. Монолог Татьяны помнишь?
Помнит Юля и письмо, и монолог.
– Давай я сначала мицелярной водой твою кожу освежу и нанесу защитный крем. А чемодан можешь свой вытащить, тебе сидеть же надо на чем-то перед зеркалом, видеть переход, мой хлипковат, и косметику свою покажи.
Юля полезла в сумочку за косметикой, но Алиса остановила.
– С тобой все ясно, косметичка красивой начальницы. А мне надо лицо создавать.
– Как догадалась?
– Сумка у тебя чтобы документы носить. Ты скорее всего руководитель, начальник. Сейчас она почти пустая. Расческа и косметичка, в которой тушь для ресниц и парочка, возможно преувеличиваю, тюбиков губной помады, дорогущий крем для лица и шеи и какая-либо приблуда для того, чтобы что-то усовершенствовать, возможно, кисть для бровей и ресниц, они у тебя густые. Ты красавица с потрясающей, персиковой кожей, тебе этого достаточно. Была бы не такая красавица, был бы целый арсенал, распирающий сумку изнутри.
Юлька засмеялась, всё правильно сказала наблюдательная Алиса.
– У вас похоже сложное время было, вы выглядите с Володей очень уставшими.
– Алиса, ты хороший, наблюдательный психолог, как таких ещё называют, профайлер?
– Я просто наблюдательная, ну и немножко дедукции. Понимаешь, когда у молодых людей явно читаются плотно сжатые губы, есть следы морщин в межбровье, то ясно, что они серьезно работали.
Алиса полезла в свой чемодан и достала приличного размера пластиковый бокс. Ватными дисками аккуратно протерла лицо, от середины к краям, незначительные загрязнения остаются на коже после любого самого тщательного умывания, внушала испытуемой Алиса. Показала, действительно, оставались следы загрязнений. Вот что делает мицелярная вода. Пальцами вбила нежнейшей консистенции крем.