Три года счастья
Шрифт:
— Что конкретно ты замышляешь против моего брата? Ты говорила о каком-то плане? Говори!
– нахмурил брови, схватил за подбородок заставляя посмотреть на него.
— Во-первых, если ты желал внушить мне, то, огорчу тебя, потому что я на вербене, - ухмыляется, смотрит в глаза. — Во-вторых я обещала тебе не лгать, и я искренна в своих намереньях. Ты должен доверять мне, как я доверяю тебе. Просто, посмотри в мои глаза, и ты поймешь, что я преданна только тебе.
Она ждала, что тот согласится с ней, потому что Элайджа очарованный
Был ли Элайджа Майклсон глупцом, влюбленным мужчиной, которого обманывает Кетрин Пирс? Ее касание и он уже не думал, что любить кого-то, отдавая всего себя – это глупость. Это отнимает много сил, но и вдохновляет в какой-то степени.
Она может вдохновить или погубить.
Не отпускает.
Он улыбнулся тоже – просто и искренне. Отбросил волнистый локон с плеча. Она всегда была прекрасна, но внешность не имеет значения, когда сердце заковано в клетку. Поймет ли она это однажды? Стерва всегда уходила первой, играла в любовь и бросала уже надоевшие игрушки. Стерва всегда предавала и разбивала сердца.
Не отпускает, крепко сжимает руки на ее плечах.
Кто мог подумать, что когда-то, спустя много веков, появится тот мужчина, ради которого стерва захочет стать другой, это будет кто-то, кто тронет ее черное небьющееся сердце и заставит чувчтвовать Возможно, Элайджа Майклсон и возрадовался своей победе в тот момент, когда она опустила голову, словно стерва склонила голову перед мужчиной.
Стерва склонилась?
Невозможно.
Не отпускает.
Стерва сдалась, потому рядом с ней тот, кто сильнее ее и стерпит ее, не отпустит.
Он верил, что все может измениться, что она отдастся чувствам и, наконец, будет искренней с ним.
— Я вижу свое будущее, – сказала она, вздернула идеально очерченные брови.
— Никто из нас не может видеть будущее, Катерина.
— Я вижу. Мое будущее – это ты, - говорит и чувствует, как в груди разрастается нежность, которую прежде ему не доводилось испытывать, когда та легко касается его губ, но не углубляет поцелуй, ведь сейчас это лишнее.
Однажды, возможно, она найдет в себе силы и скажет ему, что ждала его столько веков. Ждала именно эту любовь.
Ждала и не верила, что это возможно.
Он стал ее сном и сердцем.
Ее, настоящим, наполненным любовью будущим. Она ведь видит свое будущее только с ним, и Элайджа понимает это. Понимает, что она только его и любит, никуда не уйдет, не предаст, потому что от любви невозможно сбежать.
Понимает, без лишних слов или каких либо оправданий.
Любит по-настоящему и поэтому не отпускает.
*** Нью-Йорк. 2013 год.***
Убила себя сама.
Убила своей же ложью думала, что защищает его.
Убила любовь.
Убила их.
Все убила.
Легче выстелить себе в висок, чем осознавать то, что ты стала причиной того, что любовь мертва. Именно Одри увила все, что было между ними.
Убийца.
Кто ее поймет?
Кто поймет?
Словно ее сердце славили в кулак, и сейчас она желает врезать себе по лицу
Дело не в Шоне, а в ней.
Она ведь желает, чтобы все это прекратилось.
Но время как будто остановилось. Остановилось в тот момент, когда тот ушел, закрыл за собой дверь.
Так тяжало.
Глаза наполняются слезами.
В сердце боль.
Проклятие.
Не отпускает.
Желает кричать, швыряет в стену мобильный, ведь он не отвечает на ее сообщения, голосовые сообщения.
Последнее сообщение : “ Я люблю тебя… Помнишь начало?”
Больше нет счастья.
Безумства.
Без него она готова вернуться к началу. К началу, когда была норкаманкой и кажется, ее можно было найти в самых злачных местах города. К началу, когда прижималась к нему и он спасал ее. Спасал ее своей любовью или готов был сгореть в этом огне вместе с ней. К началу, когда она казалось бы нашла свой путь благодаря любви. К началу, когда узнала о своих способностях.
Сжечь до тла.
Это чувства сжигает ее до тла.
Сжечь и сгореть заживо самой.
Пламя зажигается из икры. Ее глаза словно светятся огнем.
Она не спала. Она сидела на кухне думая, что он ее судьба.
Сейчас рядом с ней ее опорой.
Это нельзя заменить.
Только пламя. Пламя разгореашиеся из искры.
Она не знает, как потушить это пламя, потому что не контролирует себя.
Почему она вынуждена терпеть его присуствие в своей голове?
Терпеть, потому что она любит его.
Задыхается, кашляет, упала на пол.
Убила любовь.
Умереть.
Легче умереть, задохнуться этим ядовитым дымом. Легче, чтобы ее удушил углекислый газ.
Легче умереть нежели осозновать, что она убила любовь.
Она приняла решение умереть, нежели жить зная, что именно она убила любовь.
Последние несколько шагов давались ему особенно тяжело.
Он ведь просто любил, желал спасти и следовать за ней. Всегда поддерживать. Она ведь тоже всегда поддерживала его : подавал запчасти, когда нужно было починить сцепление, грела руки, а во взгляде была какая-то странная, всеобъемлющая любовь.
Шон чувствовал сердцем каждую правдивую эмоцию, которую они пережили на двоих. Он и она.
Что с ними стало?
Он ведь полюбил ее, видел в самые тяжелые времена. Спасал от самой себя и наркотиков.
Только боль от неизменного прошлого.
Когда спонтанное решение было принято, когда ступать обратно было уже бессмысленно.
Ложь погубила их, но в искренности Одри не приходилось сомневаться – чистая, хрустальная любовь.
Любовь разбилась, как хрусталь.
У нее не хватит смелости рассказать о своем чувстве вины, ведь он не выслушал, не дал шанса, не дал возможности сказать.