Три лица Януса
Шрифт:
— О чем в ней идет речь? — спросил фон Шлиден, хотя и знал, что имеет в виду Фридрих.
— Это по сути дела краткое изложение идей, высказанных рейхсминистром Розенбергом в своем фундаментальном опусе «Мир XX века». Пособие для эсэсовцев.
— Но я служу в вермахте, Фридрих, — заметил с улыбкой Янус.
— Я, слава богу, тоже, — буркнул обер-лейтенант. — Но брошюру эту читал. Кстати, нам с вами, Вернер, стоило пожалеть о том, что мы не входим в Schutz-staffeln-CC. Именно СС — особый союз нордических мужчин. А коль мы к нему отношения не имеем, Вернер, то уже в силу этого факта исключены из наивысшей из всех рас, которая «не приспосабливается к миру, а накладывает на него свою печать». Пока
— Перестаньте паясничать, Фридрих, — поморщился гауптман. — Вам это вовсе не к лицу.
— Вы правы, дорогой Вернер, — помрачнев, сказал Фридрих фон Герлах, — мне это действительно не к лицу. А вам известен приказ рейхсфюрера, который он издал еще в 1931 году?
— Я полный профан в делах РСХА, — улыбнулся Янус. — И такое положение меня устраивает.
— Поскольку задача СС — улучшать нордические качества в германском народе, рейхсфюрер издал приказ «О браке и помолвке». С 1 января 1932 года ни один эсэсовец не имеет права вступить в брак, если его нареченная не получит документ, удостоверяющий ее расовую чистоту. Искусственный отбор по Гиммлеру! При Главном штабе СС имеется специальное расовое управление, которое следит за результатом случек между белокурыми бестиями, ведет специальную родовую книгу вроде зоотехнических журналов, которые есть на коровьих и свиных фермах моего отца и дядюшки. Представляете себе эту картину, Вернер?! Вы и ваша будущая супруга под наблюдением штурмбанфюрера в белом халате… Ха-ха-ха! Правда, вы не эсэсовец, вам это не угрожает. И минимум четверо поросят, то есть, я хотел сказать, ребятишек… Это тоже есть в приказе! И обязательно белокурых… Тут уж с вами, Вернер, брюнетом, возникнут трудности! И знаете, ведь можно…
— Прекратите, Фридрих! — резко оборвал фон Герлаха Янус. — Мне не нравится и тема разговора, и ваш тон, Герлах! Поехали!
Гауптман включил сцепление, выжал газ и тронул машину с места.
Цюрих, крупнейший город Швейцарии, разбросал свои кварталы на берегу одноименного озера, у истока реки Лиммат. На правом берегу Большой город — старинные здания, романский собор XI века, своеобразной архитектуры ратуша; на левом стоит Малый город — индустриальный район Цюриха, выросший в последние десятилетия.
Немало достопримечательностей в Цюрихе, но все-таки туристы посещают его реже, нежели Женеву или Люцерн. А сейчас, в годы войны, о туристах и думать не приходится.
Но владельцы отелей нимало не огорчены этим обстоятельством. В их карманы по-прежнему поступает валюта. Идет она из кошельков богатых эмигрантов неарийского происхождения, бежавших от нацистского режима, неплохо платят и сами гитлеровцы, их агенты наводнили город. В последнее время все чаще и чаще появляются в Цюрихе знающие себе цену джентльмены из-за океана. А эти уж совсем платежеспособны. И отели Цюриха всегда переполнены, как и в старое доброе время.
Элвис Холидей, которого портье отеля записал под именем Рибейро де Сантоса, бразильского коммерсанта, медленно шел по улицам Цюриха, направляясь к месту встречи с одним из агентов германской службы безопасности. Через этого человека обе разведки — и ведомоство Генриха Гиммлера, и ведомство Уильяма Донована — через свою швейцарскую резидентуру, обосновавшуюся в Берне и возглавляемую Алленом Даллесом, осуществляли контакты.
Мнимый бразильский скотопромышленник обогнул новое здание Цюрихского университета и сразу увидел мордастого мужчину в тирольской шляпе и в коротком кожаном пальто с шалевым воротником вязаной шерсти.
Он стоял, широко
Очевидно, он знал Элвиса по фотографиям. Едва тот вступил на мостовую, намереваясь пересечь ее и подойти к машине, стоявшей у обочины, толстяк вынул сигару изо рта, щелчком отбросил ее в сторону, открыл дверцу машины и неторопливо сел за руль, одновременно нажав рукой рычаг, открывающий противоположную дверцу.
Мельком взглянув на номер машины, Холидей обошел ее сзади и остановился. Водитель не повернул головы.
— На озере сегодня волны, — сказал Холидей негромко по-немецки.
— Я люблю жареную форель, — последовал ответ на французском языке. — И садитесь быстрее. Вы опоздали на пятнадцать минут.
— На тринадцать, мсье Жозеф, — перешел на французский Холидей. — Надеюсь, проверка закончена, и мы действительно можем ехать?
— На чьем языке будем говорить? — осведомился толстяк, включая зажигание. — На моем, вашем? — Машина тронулась. — Или на русском? — покосился на Холидея его спутник.
— Ну поскольку мы с вами на севере Швейцарии, где говорят в основном по-немецки, нам ничего другого не остается, как перейти на этот язык, — ответил Элвис. — И это будет выглядеть как дань уважения по отношению к немецкому большинству кантона Цюриха. Не правда ли?
— Вы правы, — усмехнулся водитель. — Итак, едем к озеру. Надо посмотреть, действительно ли там большие волны…
Промелькнуло и осталось позади здание консерватории. Холидей поерзал на сиденье, устраиваясь поудобнее и рассеянно поглядывая по сторонам.
Они на большой скорости миновали новые кварталы Цюриха, застроенные многоэтажными и башенного типа домами, повертелись, меняя направление и возвращаясь на те улицы, где только что побывали, выехали в предместье и повернули наконец к озеру.
— Мы должны были ехать в Веденсвиль, — сказал Холидей, когда Жозеф остановил машину на высоком берегу озера и, пятясь, зажал ее в боковой проезд.
— Да, но планы изменились. Поговорим здесь. — Он сидел, не снимая с руля рук в кожаных перчатках. — Определенные круги, для связи с которыми вы прибыли сюда, сеньор де Сантос, поручили мне сообщить, что там… — При этих словах он поднял глаза к брезентовому тенту машины, и вся его физиономия выразила глубочайшее почтение к тем самым «определенным кругам». Элвис открыто усмехнулся. Сейчас он мог не прятать своей усмешки, и это очень нравилось ему. — Там принято решение согласиться с вашими предложениями. И чем скорее мы договоримся о конкретных деталях, тем лучше.
— Почему так поспешно? Еще вчера вы были склонны затягивать переговоры, стараясь выиграть время, а сегодня… Или русские действительно дали вам добрый пинок на Востоке?
— Вы уже знаете? — зло глянул на Элвиса Жозеф.
— Я ваш коллега, дорогой герр Жозеф, — улыбнулся Холидей. — American spy — американский разведчик. Надеюсь, вы не принимаете меня за классного наставника из пансиона для благородных девиц? А может быть, это ваша профессия, герр Жозеф?
— Я не могу принять ваш лекомысленный тон, сеньор де Сантос, — ответил тот. — Положение слишком серьезно. Наша армия испытывает крупные затруднения на Востоке. Командование снимает 5-ю и 6-ю танковые армии с Западного фронта и тем самым свертывает наступление против союзнических войск. Прошу передать это вашему шефу. Считайте переданную мной информацию первым залогом нашего будущего сотрудничества. Завтра во второй половине дня в Эммене, неподалеку от Люцерна, мы ждем вашего человека с полномочиями, которых будет достаточно, чтобы окончательно договориться о деталях и принять наши условия.