Три лилии Бурбонов
Шрифт:
Он отправился в Портсмут, где встретился с Горингом, который с удивлением спросил его:
– Зачем ты сюда приехал?
– Повинуясь приказам Его Величества, - ответил Джермин и, не зная о его предательстве, предупредил того, что заговор раскрыт.
Губернатор Портсмута печально посмотрел на своего друга.
– Тебе нечего бояться, - сказал он наконец, - ни за себя, ни за меня, поскольку у меня достаточно денег, чтобы спасти тебя. Я сожалею, что поступил неправильно, но я искуплю это по отношению к тебе, и я скорее умру, чем подведу тебя.
У Горинга хватило порядочности придержать приказ об аресте друга
Джон Саклинг, Давенант и Генри Перси тоже сбежали, а Нортумберленд и Эссекс перешли на сторону оппозиции. Страффорд же из Тауэра убеждал короля не колеблясь принести его в жертву. В тот день, когда законопроект о казни графа был принят в третьем чтении, пришло сообщение о том, что французский флот захватил острова Гернси и Джерси. Это снова привело лондонцев в ярость. Услышав о том, что её с мужем тоже собираются заключить в Тауэр, Генриетта Мария приказала приготовить карету с намерением присоединиться к своим друзьям в Портсмуте, ещё не зная о предательстве Горинга. Однако французскому агенту Монтрейлю, епископу Ангулемскому, и её духовнику удалось отговорить королеву от бегства.
– Если Вы уедете сейчас, то убедите весь мир в том, что Вы – любовница Джермина, - прямо сказал Генриетте Марии отец Филипп.
Тем временем её враги подвергли дам опочивальни королевы допросу относительно её личных связей. Полуночные свидания Генриетты Марии с незнакомцами в пустых покоях не остались незамеченными при дворе, это, а также её предполагаемый отъезд в Портсмут способствовали распространению слухов о том, что Джермин был её любовником, что привело королеву в ярость.
Между тем, пока посланные парламентом люди допрашивали её дам, у ворот Уайтхола бесновалась толпа, готовая приступить к резне. Генриетта Мария вспоминала, что епископы убеждали её мужа:
– Ваше Величество, лучше погибнуть одному человеку, чем Англии и всей королевской семье!
После чего добавила, что «как только варварские революционеры получили подпись короля, они, не обращая внимания на королевский приказ об обратном, поторопились предать свою жертву смерти…» Ну, что же, Карл I поступил, как обычно: сначала принял решение, а потом отменил его, вероятно, чтобы снять с себя всякую ответственность.
В среду, 12 мая 1641 года, Страффорда доставили на Тауэр-хилл. Архиепископ Лод протянул ему сквозь тюремную решётку руку, чтобы дать графу последнее благословение, прежде чем потерять сознание. Храбро встретившись лицом к лицу с толпой в более 100 000 человек, Чёрный Том положил голову на плаху и топор палача опустился на его шею.
– Король испытал крайнее горе, - пишет Карола Оман, - королева пролила много слёз. Оба ожидали, что эта смерть рано или поздно лишит одного жизни, а другого – всякого утешения в этой жизни.
Тем временем парламент распустил королевский двор и уже во второй раз Генриетта Мария оказалась без слуг. Некоторые из тех, кому она больше всего доверяла, такие, как леди Карлайл и граф Холланд, выступили против неё, и ей пришлось увидеть, как католиков ненавидят и преследуют так, как никогда в истории Англии.
Епископ Ангулемский заявил, что дела требуют его срочного присутствия во Франции и уехал. Духовника королевы же арестовали и после жёсткого перекрёстного
– Англичане были настолько глупы, что убили своего самого мудрого человека.
Всё увиденное им в Лондоне убедило принца Оранского в том, что чем скорее принцесса Мэри уедет в Голландию, тем лучше. Тем более, что его сын нашёл свою невесту довольно «привлекательным и дружелюбным маленьким созданием». Ему дали ключ от сада королевы и Вильгельм навещал Мэри каждый день во время своего пребывания в Англии. Когда же ему пришло время возвращаться в Голландию, он попросил её родителей позволить принцессе сопровождать его. Но так как брачный договор предусматривал, что Мэри не должна была покидать английский двор на протяжении следующих двух лет, его горячие мольбы были отклонены. Однако в июле Генриетта Мария уже начала склоняться к просьбе юного зятя.
Карл I снова начал собираться на север в надежде заручиться поддержкой шотландцев против английского парламента. А Мария Медичи, наконец, после трёхлетнего пребывания в Англии, перестала считать Сент-Джеймс привлекательным местом проживания. Всякий раз, когда лондонской черни нечем была заняться, толпа собиралась возле дворца, где жила королевская тёща, и осыпали её оскорблениями и проклятиями. Правда, парламент предоставил ей вооружённую охрану, но когда флорентийка заикнулась о том, что её зять больше не выплачивает ей прежнего содержания, ей предложили выехать из дворца вместе со своими приближёнными. Стало известно, что Мария Медичи принимала участие в интригах своей дочери и даже собиралась вывезти документ, подписанный Карлом I, в котором в обмен на помощь папы он обещал Святому Престолу свободу вероисповедания католикам Англии, искоренение пуританства и земли в Шотландии и Ирландии.
Генриетта Мария решила уехать вместе со своей матерью и объявила, что оставит свою дочь Мэри вместе с бабушкой в Нидерландах, а сама отправится поправлять здоровье на воды в Нижнюю Лотарингию. После чего послала за Майерном, чтобы тот выписал ей предписание. Однако королевский врач не желал рисковать своей репутацией (и жизнью) и, когда парламент поинтересовался его мнением о состоянии здоровья королевы, осторожно ответил, что Генриетта Мария считает себя опасно больной, но он сам не думает, будто бы заграничные воды целебнее английских источников. После чего палата общин запретила королеве покидать остров.
На второй неделе августа её муж уехал в Эдинбург, а мать – в Антверпен. За два дня до расставания с королём она написала своей сестре Кристине, уже герцогине Савойской:
– Клянусь тебе, я почти сошла с ума от внезапной перемены в моей судьбе…Представь, что чувствую, когда вижу, как у короля отнимают власть, католиков подвергают гонениям, священников вешают, преданных нам людей изгнали и будут преследовать до конца своих дней, потому что они служили королю. Меня же держат как пленницу, так что даже не разрешают следовать за королём, который направляется в Шотландию…У вас было достаточно проблем, но, по крайней мере, вы смогли что-то сделать…Мы же должны сидеть, сложа руки.