Три лилии Бурбонов
Шрифт:
В ответ на упрёки нунция королевская мадам заявила:
– Я всегда испытывала уважение к Римской церкви, которая, по справедливости, имеет право владеть своим имуществом, но без ущемления интересов герцогства.
Попытка Чекинелли, по словам Аугусто Баццони, повлиять на Кристину через Пьянеццу и отца Моно тоже провалилась. Фаворит регентши вообще ничего ему не обещал, а, иезуит, хотя и соглашался с нунцием, однако находился в Милане и не мог повлиять на королевскую мадам. Таким образом, указ Кристины вызвал большой резонанс во всей Италии, не заставив её отступить хоть на шаг. Несмотря на свою набожность, она всегда ставила интересы государства превыше всего. Таким образом, её не сломили ни угрозы могущественного Ришельё,
Тем временем 14 мая 1643 года вслед за своим первым министром скончался Людовик ХIII. Несмотря на то, что её брат посягал на незвасимость Савойи и французы до сих пор удерживали несколько пьемонтских крепостей, в том числе, Пинероло, Кристина лишилась в его лице поддержки против испанцев.
Лучше всего её положение тогда описал отец Костагута, продолживший свою деятельность тайного агента:
– 3 июня 1643: во время самых больших испытаний для Вашего Королевского Высочества, я подвергаю свою жизнь опасности, видя, что Вы покинуты всеми, кроме немногих, которые держат Вашу сторону… Потому что думаю, что такая принцесса, как Вы, не оставит тех, кто так преданно служил Вам.
Среди самых преданных Кристине лиц, кроме кармелита, следует назвать маркиза Пьянеццу, помогавшего ей управлять государством, генерала Вилью, возглавлявшего её армию, и Филиппо д’Алье, который, пока савойскому двору было не до развлечений, решил попробовать свои силы в других областях. Наняв архитектора Кастельдемонте для строительства собственного замка в Алье, вокруг которого он продолжил скупать земли, сам граф рьяно занялся декорированием Палаццо Мадама и замка Валентино, любимой загородной резиденции Кристины, проявив в этом деле недюжинный талант. Комнаты королевской мадам украсили многочисленные натюрморты с цветами и фруктами, которые, по замыслу Филиппо, должны были напоминать об Аркадии, идеальной стране, где люди жили в гармонии с природой. А в соседних залах и сейчас на сводах и стенах можно видеть символические изображения французских лилий вкупе с савойскими узлами и розами Кипра в окружении путти, девизов в рамках и монограмм имён Кристины и её фаворита.
Через год он возобновил свою деятельность в качестве комедиографа и хореографа савойского двора. Но по-прежнему придерживался обета целомудрия. В его собственных покоях в Туринском замке до конца жизни висела картина с изображением Франциска Ассизского как напоминание о днях, проведённых в Венсене, когда он часто мысленно обращался к этому святому. Вдобавок, граф исполнял должность Великого приора монастыря Святых Маврикия и Лазаря.
После смерти Людовика ХIII регентшей Франции стала Анна Австрийская, но управлял королевством, по сути, её любовник Мазарини, который всегда доброжелательно относился к Кристине. Он, по примеру Ришельё, попытался было предложить Филиппо д’Алье должность командующего всеми оставшимися французскими войсками в Пьемонте, но граф снова отказался.
28 июня 1643 года этот пост занял Томас Савойский. Однако вскоре снова начались трения с французами. Так, принц Кариньяно обратился с просьбой к мадридскому двору освободить его семью, пообещав вывести из герцогства все французские гарнизоны (хотя своё обещание не выполнил). А Кристина приказала начальнику герцогской почты Гонтери вернуть свою канцелярию в старое место, в район Борго. Это сразу вызвало недовольство французского посла д’Эгебона, который сам хотел контролировать данное учреждение. В ответ на его протест Гонтери заявил:
– Я выполняю распоряжение нашего герцога, а не французов!
Тогда посол приказал арестовать Гонтери. Но Кристина, освободив его, написала в Париж аббату Верруа, чтобы тот добился от Мазарини отзыва д’Эгебона. Но кардинал предпочёл оставить её просьбу без внимания.
Тем временем Вилья осаждал города, не подчинившиеся Кристине. На итальянском театре военных действий все либо боялись, либо уважали феррарца. В июле 1643 года отважный и умный
– Несмотря на то, что Гвидо Вилья повесил много гражданских лиц, он является самой привлекательной военной фигурой в конфликте, - иронизирует Брюс Стерлинг.
– Если Вы итальянец и Вам нужно кому-то сдаться, Вы бы решили сдаться этому галантному, очаровательному кавалеру…
Осадив Алессандрию, где стоял 2 000 гарнизон, Вилья ждал помощи от Томаса, но слишом долгая задержка позволила испанцам ввести в город дополнительно ещё 1 500 солдат. 22 июля принц Кариньяно, возглавивший 20 000 союзную армию, подошёл к Алессандрии, но слух о скором возвращении Сервелы заставил его перейти реку По и встать напротив Брема. Однако вместо Сервелы новым губернатором Ломбардии был назначен маркиз Велада. Узнав об этом, Томас осадил Трино и 11 августа, пробив широкую брешь в стене, заставил 27 августа крепость сдаться. Из Трино он вместе с маршалами Прасленом и Тюренном двинулся к Понте Стура, и, обнаружив, что эта крепость плохо укреплена, немедленно приступил к осаде. Её капитуляцией 26 октября военная кампания этого года закончилась с небольшим преимуществом для союзников.
Дела в герцогстве постепенно налаживались. Савойский посол аббат Скалья ди Верруа добился от Анны Австрийской и Мазарини реституции (возвращения) Савильяно, Кивассо и Виллановы д’Асти. Однако в Турине и некоторых других городах всё ещё стояли французские гарнизоны. Поэтому юный герцог Карл Эммануил II, наконец, покинувший в начале 1644 года высокогорный замок в Альпах, был вынужден остановиться в городе Фоссано. В честь этого события 9 февраля Филиппо д’Алье представил балет «Возрождённый Феникс», в котором главными героями выступают представители вымышленного народа Иермини. Граф даже сыграл роль одного из Иермини, танцуя в экстравагантном костюме, украшенном разноцветными перьями, с маленькой обезьянкой и попугаем, согласно экзотическим вкусам того времени. Интересно, что через месяц, в марте, нунций Чеккинелли писал, что фаворит Кристины подумывает о том, чтобы всё бросить, уехать в Рим и купить там должность священника-камерария. По-видимому, он всё-таки ревновал бывшую любовницу к Пьянецце.
– Отпустите меня в Рим, ведь я дал обет! – попросил Филиппо у регентши.
– Неужели Вы бросите меня в такой сложной ситуации, граф?
– Маркиз Пьянецца и Вилья смогут сохранить Вашу жизнь.
– Но зачем мне такая жизнь, если в ней не будет Вас?
По-видимому, долг по отношению к любимой женщине не позволил Филиппо уехать.
Воодушевлённые возвращением своего повелителя, пьемонтцы начали восставать против оккупантов.
Пять тысяч французских солдат несколько лет стояли в городе Мондови, несмотря на заключение мира. Не в силах больше терпеть грабежи и насилие, жители решили отомстить за свою жизнь и свободу. 21 апреля 1644 года они восстали против французов и устроили бойню под крики:
– Мондови! Мондови!
Лишь немногим солдатам удалось спастись бегством.
Тем временем Луиза Савойская рвалась из Ниццы домой, и Маурицио пришлось оправдываться перед свекровью, как видно из его письма:
– …Это правда, что она была немного недовольна мною в Турине, и что она не проявляла ко мне привязанности и уважения в начале брака, но… я бы не хотел, чтобы она вызвала у меня какое-либо недовольство, потому что… хорошо знаю, что она никогда не делает этого из-за отсутствия доброй воли, привязанности или ума, а только из-за своего возраста, который не позволяет ей подумать…, прежде чем делать это, потому что в остальном, что делается по уму, она делает всё в совершенстве, и когда она также совершает какую-то ошибку и знает, что я могу расстроиться, она сразу же… обещает не делать этого…