Три мести Киоре 2
Шрифт:
— Допустим, верю. Кто привел сюда людей? Кто это придумал?
— Не знаю, большой человек. Я шла за людьми, жаждавшими веселья и крови.
— Ты ничего мне не расскажешь?
— Я не имею права вмешиваться в дела людей без веления на то Сил, — она прикрыла глаза и качнула головой. — Я всего лишь наблюдатель, не больше.
— Странный ты наблюдатель, — усмехнулся герцог. — Не хочешь посидеть в тюрьме?
— Нет. Потому что тогда правитель мертвой земли не получит сообщение от колдунов, что скоро прибудут.
— Это почему же?
— Ты думал, твой повелитель в письмах
Как-то этот факт обошел его стороной. Паоди сказал, Паоди договорился… Его контроля это дело не требовало.
— Тогда как это произошло?
— Тебе не понять, но мы, кого вы зовете колдунами, связаны Силой с кха-этх. Мы слышим, если он обращается к нам, даже на другом конце света. Кха-этх говорил мне, что передать, и я сообщала это человеку в зеленом, а потом человеку в зеленом с красным.
Доран нетерпеливо взмахнул рукой, решив даже не разбираться в странной, нелогичной цепочке. Что взять с колдунов? Их логика никому не ясна.
— Ты уйти можешь?
— Если бы я не хотела говорить с тобой, то давно ушла бы. Твои люди мне не помеха, — она улыбнулась так, что стало видно десны.
— Тогда сбежишь из камеры, поняла?
— Поняла, — кивнула колдунья.
Доран перебрался в кабинет. В разбитое окно дуло, шторы колыхались. Заходили следователи и докладывали о результатах допросов, но никто не мог сказать чего-то, чего он не знал. По словам участников выходило, что толпа собралась стихийно, подогретая общей ненавистью к колдунам и алкогольным градусом. И всё. Цели у них не было: людей не интересовали ни архивы, ни деньги, ни другие заключенные. Никто не сказал, что погром организовал Вайрел, хотя Доран этого ждал.
За размышлениями Доран встретил рассвет, следом прибыл и подмастерье стекольщика для снятия размеров. Он сидел в перенесенном к камину кресле и грел руки у пламени. Справа, прислоненная к подлокотнику, блестела лакированная трость.
— Ваше сиятельство? — в дверь просунулась встрепанная голова перепуганного Истиаша, только пришедшего на работу. — Там к вам пришли… Говорят, что знают о поджоге.
Доран выпрямился:
— Пусть заходят.
Истиаш мотнул головой, а в распахнутую дверь вошел мужчина, помятый не меньше самого герцога.
— Не думал, что Особое управление будет так похоже на мой дом, — протянул барон Гештада, заложив руки за спину. — Здравствуйте, ваше сиятельство. Я хотел бы признаться.
— Если вокруг заговор, то он вам мерещится, — Доран поморщился: просителей на рассвете он не ждал.
— Неправда, ваше сиятельство. Я-то как раз знаю, что произошло этой ночью, — усмехнулся Кеэрел, подойдя к окну и аккуратно тронув острый край уцелевшего стекла.
— Тогда прошу прощения, расположиться вам нигде не могу предложить, не тот день. Но слушаю внимательно, — Доран соединил кончики пальцев, уперев локти в колени.
Доран помнил и возраст барона, и бедственное положение, и родственников по именам, а также их фамильное невезение. Бледный Кеэрел стоял, заложив руки за спину, а усы
— Боюсь, без предыстории будет неясно. Но, думаю, сейчас не тот момент, когда мне следует что-либо скрывать.
— И в истории наверняка замешана женщина, — протянул герцог, подбрасывая в огонь полено, которых Истиаш натаскал с изрядным запасом.
— Вы правы, но замешана необычным образом, — он сильнее сжал кулаки, решаясь, как будто сам боялся передумать. — Долги почти разорили меня, но в последний момент я встретил женщину. Ей столь удивительно везло в картах… И почему-то она помогла мне избавиться от долгов. Да, ваше сиятельство, мы выиграли не одну партию с крупными ставками, так что теперь я не беден, но и по-прежнему не богат. Я надеялся на взаимные чувства с ее стороны, но она отвергла мое предложение, предпочтя другого.
— Если дело касается только отвергшей вас женщины, то я ничего не могу поделать, кроме как пожалеть, что выслушал вас, — знакомые стальные интонации сами по себе пробрались в голос, и Кеэрел дрогнул.
— Это была предыстория, — дрогнувшим голосом оправдался он. — Разумеется, я напился, а потом обнаружил себя в странном месте. Люди в черных плащах, арена, где каждый мог попытаться убить колдунью и где демонстрировали призрачных тварей, покорных, как лошадей. Уже вчера там ходили слухи о погроме в Особом управлении. И вот, узнав из утренних газет новости, я здесь. Я знаю, где находится арена, где всё это задумали.
У Дорана дернулась щека, но он не повернулся к барону.
— И где же?
— Под заброшенной ткацкой мануфактурой, юго-запад…
— Я знаю, где это, — кивнул Доран.
Герцог злился: и где носило этого барона?! Пришел бы раньше, не пришлось бы устраивать представления с Вайрелом. Не пришлось бы пережить… всего этого.
— Вы можете сообщить что-либо еще? — выдохнул Доран, смирившись с собственным невезением.
— Пароли для входа, где взять нужные плащи, время сбора…
Кеэрел перечислял, Доран, не выдержав, принялся записывать, не надеясь на свою уставшую память. Когда Кеэрел замолчал, поднял взгляд от исписанных листов и спросил:
— Всё?
— Всё.
— Что ж, надеюсь, вы понимаете, что сейчас мне не до благодарностей.
— Я ни на что не рассчитывал. Да, думаю, вам стоит знать, что воровка Киоре околдовала племянника кардинала так, что он собрался жениться на ней. Бедный юноша! — барон вздохнул, но слишком наигранно.
— Только не говорите мне, что в замужестве вам отказала именно Киоре, — усмехнулся Доран.
— Она называла себя Ноарике. Это рыжая девица, которая часто играет в карты в притонах и клубах Тоноля и всегда выигрывает… Всего доброго, — по-военному четко откланявшись, барон покинул кабинет.
Доран рассмеялся: ему подарили бесценную информацию в обмен на неозвученный намек арестовать Киоре! Успокоившись, герцог созвал следователей, и вместе они ушли в кабинет, где чудом уцелели окна: один из отделов, где в царящем бардаке из бумаг и чашек никто не увидел бы осколков или пятен гари. Приказы были четки и коротки: внедрять своих людей, зная пароли; выяснять цели организации; докладывать постоянно.