Три мира одиночества
Шрифт:
в прибыли, а мы получим кукиш с маслом. Богатеют сейчас лишь те, в чьих руках находятся реальные ценности.
– Ты думаешь, я не понимаю? Деньги теряют свою ценность и привлекательность? Прекрасно. Значит, скоро потребуется реформа финансовой системы. Мне ли тебе объяснять, Бранмин? Тем более, что для нее есть не только экономический повод, но
и политический. Пока еще в ходу монеты, отчеканенные при королях, но скоро они будут объявлены недействительными. Как ты думаешь, кто будет определять условия их обмена на новые? Свои
– Великолепный план, магистр Цениас. Я преклоняюсь перед Вашей непревзойденной мудростью.
– Заранее подготовь проект реформы. Пусть он лежит у меня, в нужный момент я покажу его гроссмейстеру. Что еще?
– А если обо всем узнает великий магистр?
– тихо прошептал Бранмин.
– От кого? От этих жалких недоумков? Я знаю их почти двадцать лет. Они глупы, бездарны и не умеют работать в условиях честной конкуренции. И только под нашей защитой и покровительством чувствуют себя уверенно. Они будут молчать и платить. Собирайся в Верлэерис, Бранмин. Здесь нам больше делать нечего.
Белернин. ПРОВИНЦИЯ Ольванс. ВСТРЕЧА С ЭТАН
Впереди, на дороге, безутешно и тихо плакал ребенок. Одетый
в дорожный плащ юноша вышел из-за деревьев и увидел худенькую темноволосую девочку лет семи в испачканном травой простеньком платьице. На земле перед ней лежали окровавленные тела мужчины и женщины. Не его случай. Никаких следов ритуала, обычное убийство с целью ограбления. И эта невыносимая банальность, обычность, обыденность произошедшего, показалась ему сейчас отвратительнее самых изощренных зверств секты Слэан.
Юноша подошел и осторожно взял девочку за плечо.
– Не бойся, я хочу тебе помочь.
“Что я говорю! Как и кому тут можно помочь?” - подумал он, но все же продолжил:
– Меня зовут Белернин. А тебя как?
– Этан, - робко сказала она.
– Это твои родители?
– Да.
Белернин посмотрел на исполосованные ножом трупы и покачал головой.
– Как же ты жива осталась? Неужели пожалел?
– Нет, я в лес убежала.
Мог бы и не спрашивать. Белернин прикрыл глаза. След кровавой ауры прослеживался более чем отчетливо.
– Я скоро вернусь. Никуда не уходи, ладно?
– Нет, - быстро вскочила девочка, даже слезы высохли на ее глазах, - Не верю. Ты не вернешься за мной! А я боюсь оставаться здесь одна.
Она вцепилась в его руку.
– Ну, хорошо, пойдем вместе. Это недалеко.
Через полчаса они вошли во двор дома на окраине деревни.
– Это он, - испуганно прошептала девочка, указывая на здоровенного тридцатилетнего мужика, сидевшего на лавке перед крыльцом, - А вон там наши вещи.
– Вижу, - сказал Белернин.
– Что вам нужно?
– неприветливо спросила вышедшая на крыльцо толстая женщина.
– Твой сын?
–
– Сын. Убогий он у меня и за себя не отвечает, идите, куда шли.
За изгородью собирались любопытные соседи.
– У меня все отвечают, - недобро улыбнулся Белернин, - Никому еще отмолчаться не удалось.
– Не позволю, - схватила вилы женщина, - Мой сын не понимает, что делает.
– Понимает, - спокойно сказал Белернин.
Мужчина на лавке побледнел.
– Его лечить надо, - загораживала дорогу женщина.
– Бешеных животных не лечат, а пристреливают.
Мужчина вскочил с лавки и побежал, его мать попыталась ударить Белернина вилами, легким отстраняющим жестом он отбросил ее назад и посмотрел на убийцу. Бесформенным мешком тот упал на землю. Поднявшаяся с земли женщина завыла дурным голосом, явно адресуясь к стоявшим за забором.
– Я бы отдал его тебе, Этан, - сказал Белернин, - Но ты ведь еще ребенок. Не возражаешь, если я сам, от твоего имени, убью его?
В глазах девчонки полыхнуло пламя.
– Убей, но не сразу, - негромко сказала она, - Я хочу, чтобы он мучился. Долго. Целый день.
Белернин покачал головой.
– Да, это твое право, требовать возмездия и справедливости, - сказал он, - Но пусть он просто умрет. Этого достаточно.
Тело убийцы обмякло.
– Вот и все.
Женщина выла и каталась по земле.
– Лучше бы ты родила его мертвым, - сказал Белернин, и повернулся к стоявшим за изгородью соседям, - У вас есть какие-то вопросы или вы сомневаетесь в праве командора Ордена вершить правосудие?
Людей как ветром сдуло.
– Где живут твои родственники, Этан?
– устало спросил Белернин, когда они вышли из деревни.
– У меня никого нет, - тихо ответила она, - В прошлом году все умерли чумы. А бабушка - в этом, от старости.
– Ладно, подыщем тебе хороший приют, - вздохнул он, - Может быть, даже не здесь, а в Верлэерисе.
– Не надо в приют, - снова заплакала она, - Там обижают…
“А где не обижают?
– подумал Белернин, - Делом и словом, равнодушием и невниманием. И чем ближе тебе человек, тем легче его обидеть”. А вслух сказал:
– Ничего, Этан, привыкнешь. Другой судьбы ведь у тебя уже не будет. Надо как-то жить, все будет нормально.
Девочка рыдала, уткнувшись в его плечо, он не мешал и только осторожно гладил по волосам.
“Постараюсь сделать для нее все, что смогу”, - подумал он, и сказал:
– Сейчас пойдем с тобой в город. Оттуда я пошлю людей за телами твоих родителей.
Она зарыдала еще громче.
– И для тебя там что-нибудь придумаем.
“Совсем чужая и ладно бы красивая, как ангелочек - нет, самая обыкновенная девчонка, наверное, непослушная и капризничает все время. А ведь опутала меня по рукам и ногам, как будто я виноват в чем-то. И как это у них получается?”